– Уверена, что нам сюда? – спрашивает Мэгги.

– Тише! – шикает Джорджия, указывая на пару в сорока ярдах от них. – Я сосредоточиваюсь.

С места, где Мэгги с Джорджией сидят на скалах, все видно, но ничего не слышно, поэтому можно пофантазировать. С этой точки новобрачные могут быть кем угодно. Кажется, пара немолодая, если Мэгги не ошибается, им лет по шестьдесят-семьдесят, именно поэтому их обряд включает в основном чтение Священного Писания. Скорее всего, они пригласили всех из прошлой жизни – детей, внуков и внучек, захотели сделать их частью торжества. Кажется, на свадьбе много музыкантов, поют песни. Может, жених и/или невеста – музыканты, может, благодаря музыке они и познакомились. По крайней мере, так представляет Мэгги.

– Раньше я всегда думала, что выйду замуж здесь, – говорит Джорджия. – Я встречалась с парнем из хедж-фонда, как только окончила колледж. Ему нравилось, что я выпускница, и тогда я забронировала маяк для свадьбы в июне. Чуть не забыла отменить его. Чуть не забыла, как его ненавидела, и поэтому должна была забрать депозит.

Мэгги поворачивается к Джорджии и пытается понять, что она говорит. Зачем она вообще это рассказывает? Мэгги смотрит на бутылку абсента, пытаясь определить, сколько уже выпила. Ничего не выходит; может, ей сложно это сделать, потому что она сидит? В душе она понимает, что происходит. Она знает и никак не пытается это остановить.

– В детстве мы с мамой иногда приходили сюда по субботам и наблюдали за свадьбами. Меня всегда поражало, что все выдерживали до конца церемонии. Никто не вставал и не уходил, не менял решения в последнюю минуту. Думаю, я всегда ждала такого поворота событий. Разве не ужасно? Разрушенная жизнь ради моего развлечения?

– Кажется, человеку это свойственно, – замечает Мэгги.

– Возможно.

Мэгги более пристально смотрит на Джорджию.

– Вы с Дэнисом не обсуждаете свадьбу?

На нее точно повлиял абсент. Раньше она бы испугалась задать такой вопрос, если бы хорошенько подумала. Джорджия медленно качает головой:

– Нет. Дэнис хочет дождаться рождения ребенка.

– Чтобы пожениться?

– Чтобы поговорить.

Джорджия тянется к бутылке и берет ее у Мэгги. Вдыхает запах абсента и отдает бутылку обратно.

– Слышала афоризм Оскара Уайльда «Все женщины со временем становятся похожи на своих матерей»? Вроде это он сказал. Знаешь цитату? «Все женщины со временем становятся похожи на своих матерей. В этом их трагедия».

Мэгги снова чувствует резкую боль в сердце. Слово «мама» напоминает ей о том, чего у нее никогда не было. Сколько лет должно пройти после ее ухода, двадцать или больше? Имеет ли какое-то значение слово «должно»? Нет смысла отрицать прошлое. Мать ушла и так и не вернулась, а Мэгги не сделала ничего, чтобы ее разыскать. Или отпустить. Возможно, в этом и есть разница, признать которую Мэгги боится.

– Я недавно над этим размышляла, – говорит Джорджия. – Я люблю маму, но я немного волнуюсь, что слова Уйальда – правда. – Она смотрит на Мэгги. – Думаешь, правда?

Мэгги качает головой. Если они станут похожими на матерей, тогда Мэгги рано или поздно бросит людей, которые ее любят больше всего на свете. Она решит, что ей слишком тяжело, или неудобно, или сложно, и уйдет. Но разве она не поступает так постоянно? Всегда. Именно Мэгги всегда уходила, находя всевозможные предлоги – карьера или что-то еще, – даже когда искать было особо не надо.

– Надеюсь, что нет, – отвечает она.

– Я тоже, но думаю, ему всегда было трудно с нами общаться. Мы все смирились с этой его чертой. Таким он был всегда. Ему всегда хотелось побыть одному и почувствовать себя не зацикленным на семье. И знаешь, мама всегда его защищала. Всегда его поддерживала.

Мэгги только через пару минут понимает, что Джорджия говорит о Томасе. О том, как видит бывшие отношения матери и отца.

– Меня волнует, что мама делала так неосознанно. Ее никогда не заботило собственное пространство, свои потребности, ей несложно было сказать «вашему отцу нужно то-то и то-то». Словно в ее обязанности входило заставить нас понимать отца. А не в его. – Джорджия замолкает. – Не хочу такой быть.

– Какой?

– Всегда стараться.

Мэгги смотрит на Джорджию, которая начинает двоиться. То ли от неудачной попытки Мэгги сконцентрироваться, то ли от затуманенного абсентом взгляда – или от того и другого. Мэгги глубоко вздыхает, усиленно моргает и смотрит на небо: голубизну сменяет тьма.

– Боишься, что так и есть? – спрашивает Мэгги.

– Нет, – отвечает Джорджия. – Боюсь, что так думает семья.

Мэгги удивленно смотрит на собеседницу:

– Какая разница, что они думают?

– Боюсь, они меня убедят.

Мэгги держит бутылку, наливает в стопку четверть глотка – даже не четверть, а чайную ложку. И поднимает вместо ответа. Затем передает Джорджии.

Джорджия выпивает.

– Боже, я знала, что ты меня успокоишь, – говорит она и вытирает рот. – В тебе есть что-то такое всезнающее, опытный взгляд. «Я так великодушна к тому, что люблю в людях».

– Вау! – восклицает Мэгги. – Могу только представить, что бы произошло, если бы я налила тебе целую стопку.

Мэгги улыбается чуть ли не первый раз за день. «Все будет хорошо», – думает она. Она пойдет домой и выспится, протрезвеет после абсента. Подготовится к сегодняшней вечеринке. А завтра они с Нейтом уже будут ехать в Ред-Хук.

Вдруг Джорджия снова говорит:

– У меня возникло такое ощущение, как только ты вылезла из автобуса. Такое приятное, мне сразу стало легче. Я волновалась. Подготовила темы для разговоров на случай, если возникнет неловкая пауза. Например, Нейт сказал мне, что ты любишь музыку. Можно было об этом поговорить. С первой женой Нейта ничего не вышло. Даже заготовки не спасли ситуацию. Я честно пыталась быть вежливой, но она все так усложняла. Правда усложняла.

Вначале Мэгги уверена, что ослышалась. Пока не убеждается в обратном.

– Райан никогда даже не пыталась найти со мной общий язык. Он была не такая. Какая-то другая. Знаешь, тип девушки, которую ненавидишь из-за того, что в чем-то хочешь быть на нее похожей? Холодная, но иногда очень милая, заставляет мужчин за ней бегать в надежде снова почувствовать ее нежность. На один день. И то если они поймут, как ей угодить.

У Мэгги кружится голова. Кажется, она сейчас свалится. Мэгги держится за край скалы, буквально за него хватается, пытаясь равномерно дышать и не смотреть на Джорджию.

– Райан? – наконец спрашивает она.

– Да, Райан.

– Райан?

– Странное имя для девушки, правда? Но поверь, оно ей прекрасно подходит, – говорит Джорджия и качает головой с явным презрением. И как только она наконец понимает, что Мэгги понятия не имеет, о чем говорит Джорджия, она качает головой все медленнее, пока не замирает. – Погоди, почему ты на меня так смотришь?