Я свернул в боковой коридор. В самом конце его на стуле возле двери сидел паж. Увидев меня, он вскочил, но я жестом велел ребенку вернуться к азбуке. Он и без того весь день проводит на ногах, чтобы еще и я настаивал на должном почтении. И в дверь я могу постучать сам.

— Я бы хотел видеть эсквайра Д'Алсеннена.

— Входи, — сразу ответил юноша, и я открыл дверь.

Сьер распорядился, чтобы с Д'Алсенненом обращались так же учтиво, как с самим императором, и предоставили ему самое лучшее, самое прохладное помещение, имеющееся в наличии. Окна, расширенные при перестройке этого северного фасада, заливали комнату светом, Темар в мятой рубахе стоял у одного из них, зло скрестив руки па груди. Вид у него был бунтарский.

— Добрый день, избранный Татель. — Барышня Тор Арриал сидела на золоченом деревянном табурете, обитом тем же штофом, из которого был сделан полог старомодной кровати, занимающей половину комнаты.

— Барышня. — Я низко поклонился, помня о ее императорском наследии.

Ее лающий смех заставил меня поднять голову.

— Я не в том настроении, чтобы воспринимать лесть из-за титула, который больше подходит этим толпам девиц, заполонивших дом. Авилы будет достаточно.

— Как пожелаете, — осторожно сказал я. Фамильярность была допустима в дороге, но я не собирался называть барышню по имени, когда мессир мог это услышать. — Вы уже оправились от путешествия?

Вчера она выглядела ужасно, в пору класть на погребальный костер, каждый год возраста пригибал ее голову.

— Вполне, — заверила меня барышня. — Крепкий сон творит свое собственное Высшее Искусство.

— Райшед, я должен идти с тобой, — воззвал ко мне Темар. — Это моя обязанность, мое Имя придаст вес нашим просьбам.

— Каким образом, если никто не знает твоего лица? — ядовито поинтересовалась Авила. — Тебе нужно отстоять достоинство твоего Дома перед этими современными дворянами, прежде чем ты сможешь говорить от имени Кель Ар'Айена. А это означает обычный обмен любезностями, как того всегда требовал праздник.

— Я никогда не умел говорить любезности, — возразил юноша.

— Потому что ты никогда не утруждал себя этим, твой дед исполнял за тебя этот долг. Теперь ты не можешь уклоняться от обязанностей твоего ранга, — парировала Авила.

— Нам будет легче, если тебя узнают, Темар, — вмешался я. Вряд ли мессир Д'Олбриот поблагодарит меня, если парень сегодня куда-то отлучится. — И я уже положил начало поискам артефактов. — Я опустил ящичек на мраморный стол и нерешительно открыл его, чтобы показать находящийся внутри браслет.

Юноша жадно протянул руку, но тут же отдернул.

— В чем дело? — Авила с любопытством воззрилась на нас обоих.

Мы с Темаром дружно оглянулись на клинок, лежавший в ножнах на ореховом комоде у двери в туалетную комнату. Высшее Искусство заперло сущность Темара в этом мече на девять императорских эпох. Нет, он тоже не желал рисковать, трогая артефакт, в котором томится еще один заточенный ум.

— Дай мне. — Авила достала браслет и повернула его, изучая гравировку, почти стершуюся от старости, на потускневшем металле. — Ансель придумал эту эмблему, когда они с Летикой поженились.

— С госпожой Ден Реннион, — торопливо прошептал мне Темар. — Ее сестрой, ты знаешь.

Я кивнул. Я счел своим долгом заучить имена всех давно умерших колонистов, по в глубине моей памяти таились еще и воспоминания Темара, поставляющие такие ответы. Не скажу, чтобы это было очень приятно, но польза от них, бесспорно, имелась.

— Это браслет Джейса, привратника. Он помогал Летике создавать ее сад. — Авила провела морщинистым пальцем по вырезанной голове орлана, и слезы блеснули в ее выцветших глазах.

— Еще один спасется из темноты, — хрипло промолвил Темар.

— Ну так давай удвоим наши усилия, — предложил я. — Я возьму твой список и потолкую с прислугой и солдатами. Ты представишься знати и очаруешь парочку нужных барышень.

Юноша запустил руку в волосы, и они непокорно встопорщились.

— Это я, наверное, сумею.

— Кто его заберет? — Авила положила браслет обратно в ящичек и посмотрела на нас обоих.

Я замахал руками.

— Мне негде его хранить.

— Здесь он не останется, — тут же выпалил Д'Алсеннен.

Авила смерила нас уничтожающим взглядом и тяжело встала.

— Вы, бравые вояки, иногда бываете на редкость трусливы. Ладно, я отнесу его в свою комнату. Темар, одевайся, скоро ехать.

Я открыл дверь, старательно избегая ее взгляда, но чуть не выдал себя, увидев, как Темар строит рожи ей в спину. Я ухмыльнулся юноше.

— Посмотрим, кто добьется нынче большего успеха.

Резиденция Д'Олбриота,

праздник Летнего Солнцестояния,

день первый, после полудня

Проводив Авилу с Райшедом унылым взглядом, Темар вдруг понял, что паж взирает на него с надеждой.

— Мне нужна чистая одежда, а еще я хочу увидеть свой багаж, — с излишней резкостью молвил эсквайр. — Кого я должен спросить?

— Я приведу мастера Дедерика, — торопливо сказал мальчишка, и не успел Д'Алсеннен ничего добавить, как он стремглав помчался к черной лестнице.

Темар вернулся к окну и уставился на сложное переплетение кустарников и цветов, обрамляющих это огромное жилище. В саду скромного дома его деда паслись олени и скот — полезные животные. Никто тогда не расходовал землю на бессмысленные виды.

Осторожный стук в дверь вернул его к действительности.

— Войдите.

— Добрый день, эсквайр. — Щеголеватый человек, поклонившись, с апломбом вошел в комнату.

— Простите, но, кажется, мы незнакомы… — протянул Темар.

— Я Дедерик, портной Дома.

Мужчина хлопнул в ладоши, и два ливрейных лакея немедленно внесли полные охапки одежды. Следом вошел нерешительный юноша, тащивший саквояж, а на его запястье была намотана лента с булавками. В этом доме слуг больше, чем мышей, глядя на них, подумал Темар. Вероятно, тут есть и особый слуга для истребления мышей, и отдельный — для крыс конюшенного двора.

— Отправь пажа за горячей водой. Эсквайр захочет побриться. — Отпустив одного из лакеев, Дедерик извлек из кармана отрезок шелкового шнура, завязанного узелками. — Я сшил для вас за ночь несколько нарядов. Мерки пришлось снять с вашей старой одежды, так что сидеть все будет не совсем так, как хотелось бы, но если я сниму с вас мерку прямо сейчас, то вечером мы уже сделаем необходимые подгонки.

Ученик с булавками достал из саквояжа маленькую грифельную доску, и оба портных выжидательно посмотрели на Темара.

Он перестал водить рукой по подбородку, пытаясь решить, надо ли ему бриться, и стоял неподвижно, пока Дедерик сновал вокруг него.