Чего нельзя сказать о реальной жизни. В ней тоже иногда стараются придавать роботам те или иные человеческие черты. Но если этот робот в процессе своей эксплуатации не будет контактировать с простыми обывателями, его создателей не заботит, как он выглядит. Что позволяет им сэкономить на дизайнере, но не это главное. Любое по-настоящему практичное механическое устройство никогда не будет собираться по образу и подобию человека. Потому что человеческое тело – возможно, самый худший пример для подражания, когда речь идет об устойчивости, мобильности и эргономичности конструкции.

Робот, который предстал перед нами, когда я уже начал прощаться с жизнью, походил на человека не больше, чем автомобиль или токарный станок. Трудно сказать, с чем вообще его можно было сравнить. Водруженный на шасси, металлический «гроб» с дисплеем вдруг загудел, завибрировал, потом открылся и за несколько секунд трансформировался в нечто непонятное и довольно уродливое. Настолько уродливое, что этот колесный монстр вряд ли прошел бы кастинг на роль самого жуткого робота для фильма «Терминатор», куда, помнится, были приглашены даже гидравлический пресс и другое промышленное оборудование.

Когда пятьдесят с лишним человек дружно замирают на месте и открывают от удивления рты, это хочется запечатлеть для истории. Особенно если эти люди – не уличные зеваки, а обстрелянные головорезы, успевшие многое повидать в своей жизни. Исключая из их числа разве что меня, Чаки и программиста. Мы трое имели полное право не только удивиться, но и испугаться. Что и сделали, поскольку остаться равнодушными при виде такого зрелища было нельзя.

А появившаяся пред нами железная страхолюдина покрутилась на месте, прокатилась туда-сюда – так, словно проверяла работоспособность своего шасси, – после чего пошевелила подвижными частями своего тела – видимо, с той же целью – и заявила:

– Внимание всем! Нелегальная продажа секретного космического оборудования – государственное преступление, карающееся по всей строгости закона! Во избежание дальнейших проблем приказываю вам немедленно прекратить то, чем вы здесь занимаетесь! Я активировал радиомаяк, на сигнал которого сюда прибудет оперативная военная группа! Если не хотите вступить с нею в вооруженный конфликт, советую покинуть это место как можно скорее!

Голос страхолюдины доносился из скрытых в корпусе динамиков, но назвать его механическим было нельзя. Она говорила с нами чьими-то записанными фразами, набор которых был загружен в ее электронную память. Это звучало приятнее, чем дребезжание автоматического голосового синтезатора, хотя для такого монстра больше подошел бы как раз последний. Потому что когда он общался с нами человеческим голосом, это больше походило на розыгрыш и не давало воспринимать его заявления всерьез.

– Приказываю тебе отключиться! Немедленно! – вышел наконец из ступора Чаки. Выкрик его встряхнул и замешкавшихся «менеджеров». Они тут же взяли робота на прицел и стали перегруппировываться, чтобы не очутиться друг у друга на линии огня, если дело дойдет до стрельбы.

Чаки повторил свой приказ. Потом еще и еще. Но бывшему ГНК, который я теперь мысленно переименовал в ХНК – Хрень На Колесах, – было начхать на распоряжение китайца. Вместо ответа она вновь зачитала Триадам свои требования. Которые должны были их обеспокоить, ведь там говорилось о некой боевой группе, обязанной скоро нагрянуть в Навасоту. Но, очевидно, Чаки этому не поверил, решив, что робот стращает его запрограммированной дежурной угрозой. И что никто не прилетит сегодня за «рогом изобилия», даже если он и правда включил радиомаяк.

Противостояние складывалось довольно глупым. Стрелять в железного монстра китайцы не желали, поскольку он все еще считался их трофеем. Пускай ожившим, но по-прежнему дорогостоящим. А монстр вел себя согласно вшитым в него инструкциям, но точно не классическим законам робототехники. Во втором случае он подчинился бы человеку, неважно, преступнику или нет.

Короче говоря, и растерянные охотники, и их заартачившаяся добыча кричали в пустоту, потому что люди не желали подчиняться машине, а машина – людям.

– Люгел! – вполголоса позвал меня Вэй. – Эй, Люгел! Лазлежь мне велевки! Быстла! Шевелись!

Тан знал, что в берцах моих ботинок было спрятано по короткому и острому клиночку. Как раз для таких экстренных ситуаций, от которых никто в Бывших Штатах не застрахован. У меня почти иссякли сомнения в том, что нас вот-вот пристрелят, и я был рад помочь Вэю – чего нам отныне терять-то? Но с уходом одних сомнений другие вовсе не пропали. И разрезание морпеху веревок на глазах целой банды виделось мне откровенно провальной затеей. Робот замечательно отвлекал ее внимание, но из пятидесяти головорезов все время кто-то оборачивался и смотрел в нашу сторону. И я понятия не имел, как освободить Тана, чтобы при этом нам обоим не нарваться на автоматную очередь.

Ясен пень, что бессмысленное противостояние людей и машины не могло продолжаться долго. Нет, у нее-то времени было хоть отбавляй, но Триад такой расклад категорически не устраивал. Прекратив орать, Чаки немного постоял в задумчивости, выслушивая очередное предостережение о грозящей прилететь сюда оперативной группе. А затем подозвал к себе ближайшего громилу и указал ему на робота. Или, вернее, на какую-то часть робота, так как при этом Чаки пришлось громиле что-то объяснять.

Они говорили не то о проводах, не то о другой уязвимой детали, до которой громила мог дотянуться. Что конкретно ему было приказано вырвать, так и осталось для меня загадкой. Потому что когда он вскочил на ХНК и протянул руку к цели, робот это просто так не оставил.

Резко крутанув свой массивный корпус на шасси, словно пулеметную турель, железный строптивец сбросил с себя вредителя. Сделано это было с той же легкостью, с какой человек отшвыривает в сторону оцарапавшего его котенка. Но если котенку при этом обычно ничего не бывает, то головорез уже так легко не отделался. Пролетев по воздуху полдесятка метров, он с грохотом врезался в «Ошкош» и, отскочив от борта, упал на бетон. После чего остался лежать на нем неподвижно, поскольку лишился от удара сознания.

Произошло это столь внезапно, что вздрогнул даже я, хотя мы с Вэем находились в стороне от этой разборки. Головорезы, что топтались рядом со взбрыкнувшей ХНК, тоже струхнули не на шутку. И ладно бы только струхнули. К несчастью, у одного из них дрогнул палец на спусковом крючке, и он, явно сам того не желая, выпустил в робота автоматную очередь.

Будь под началом Чаки вышколенные солдаты, они, вероятно, не поддались бы на эту невольную провокацию. Но нервишки у бандитов были не железные. И они, кажется, чуть ли не с радостью последовали примеру оплошавшего товарища. Шквал пуль ударил по роботу, который, беспокоясь за свои «ахиллесовы пяты», тут же сложился обратно в «гроб». Но вошедших в раж стрелков это не остановило. И они продолжили поливать его очередями, хотя теперь обстрел вряд ли был ему страшен.

Неизвестно, сколько ошибок натворили эти Триады в своей жизни, но ошибка, которую они допустили сейчас, стала для них фатальной.

ХНК пробыла в виде «гроба» совсем недолго. По ней еще колошматили пули, когда она снова открылась. Только на сей раз трансформировалась в нечто иное, напоминающее автоматическую зенитную установку – такую, которые ставят на современных военных кораблях.