– Это не ответ на мой вопрос, – сказала Сьюзен.

– На твой вопрос тяжело дать ответ, – вмешалась Вивьен. – Точнее, ответов может быть несколько. Вот один из них: мы быстро обнаруживаем, кто твой отец или кем он был, понимаем, кто и почему так интересуется тобой, и начинаем разбираться. Если найдется хорошее решение, ты скоро окажешься в том же положении, что и любой смертный, которому доводилось сталкиваться с Древним миром – тебе ничто не будет угрожать.

– Видимо, остальные перспективы для меня не столь благоприятны, – с горечью сказала Сьюзен и посмотрела на Мерлина. – И зачем я только встретила тебя!

– Если бы не встретила, то была бы сейчас либо покойницей, либо пленницей, – ответил он. – Ты ведь сама пришла к Фрэнку Трингли, никто тебя не тащил.

– Я как раз собиралась уходить, когда ты явился, – отрезала Сьюзен.

– А вот это вряд ли, – возразил Мерлин. – Когда я пришел, единственным входом, а заодно и выходом, осталось окно в комнате верхнего этажа. Я еще удивился: с чего это они заперли все двери, да еще стражу приставили? А потом решил, что это из-за тебя. Видимо, Трингли собирался держать тебя под замком, а потом сдать тому, перед кем он отвечал.

– Правда? – удивилась Сьюзен.

– Он не врет, – поддержала брата Вивьен. – Мы это чувствуем. Праворукие, я имею в виду. Один из наших принципов – Verum ponderet dextrum. Правая рука взвешивает истину.

– И, как я уже говорил, потом ты спасла жизнь мне, – добавил Мерлин. – Значит, мы созданы друг для друга.

– Делай что хочешь, только никогда не влюбляйся в моего брата! – фыркнула Вивьен. – Нельзя доверять свое сердце леворуким.

– Да ладно тебе, Вивьен! Ты и сама была леворукой, до прошлого года…

– Вот именно, была. А теперь перестала. Ну, что там с печеньем? Все слопали? Если да, то вставайте – пора вести Сьюзен к Бабушке. Лучше сделать это сейчас, пока не село солнце.

– Какая разница – там, внизу, солнца все равно нет.

– Солнце оказывает влияние на все, даже когда его не видно, – наставительно произнесла Вивьен. – Как и луна. А теперь пошли!

Но Сьюзен еще глубже погрузилась в кресло и даже вцепилась руками в подлокотники.

– Я с места не сдвинусь, пока вы не объясните, куда мы идем и почему вы так явно боитесь своей родной бабушки.

– Ну, насчет «куда» все просто, – сказал Мерлин. – Мы идем вниз. В место, которое можно назвать под-подвалом. Под бомбоубежищем, которое осталось здесь с войны, есть римский храм, святилище Митры… а Бабушка… как бы тебе сказать…

– Это не просто Бабушка. Это все наши бабушки, прабабушки и прапрабабушки, взятые вместе, точнее, их духовные сущности, которые обитают под землей, – перебила брата Вивьен. – Их там очень много, и никогда нельзя сказать, какая из них… э-э-э… придет на твой зов. Они меняются.

– То есть они – привидения? – уточнила Сьюзен.

– Этот термин мы не употребляем. Мы называем их Тенями. Мифические реликты живших некогда существ с большой магической силой…

– Значит, привидения, – уверенно повторила Сьюзен. – Они опасны?

– Да. Нет, – в один голос сказали Мерлин и Вивьен.

– И нет, – добавил Мерлин. – Когда как.

– Бабушка бывает опасной, только когда забывает, что мы родня, или когда один из псов решает, что ты не так пахнешь.

– Один из псов! Их что, много?

– В семействе Сен-Жак всегда была традиция: старшие женщины заводили собак. Эти собаки, точнее, их Тени продолжают жить вместе с Бабушками.

– А если Бабушка забудет, что перед ней родственник, или псу не понравится его запах? – поинтересовалась Сьюзен.

– Тогда придется уносить ноги. Вот почему так важно держаться ближе к выходу. И не надевать каблуки, когда идешь вниз. У тебя с этим как раз все в порядке.

– Но я-то ей не родственница, – заметила Сьюзен.

– Ты – нет, а я родственник, – сказал Мерлин. – И буду держать тебя за руку. Как сегодня, на ярмарке.

– Лучше не надо, – возразила Сьюзен. – Ты меня таскал за собой так, что до сих пор плечо болит.

– Знаете что?! – воскликнула Вивьен. – Я придумала, как задобрить Бабушку, какая бы она ни была.

– И как же? – недоверчиво спросил Мерлин. – Не знал, что их вообще можно задобрить. Я видел Бабушку всего один раз, и тогда она была совсем чокнутая. Да и вообще, откуда ты знаешь?

– Я была внизу трижды, и, в отличие от тебя, я учусь. Она… все ее воплощения… любят подарки. Отдай ей свою розу, Сьюзен, – предложила Вивьен. – Гоблинская работа, с Майской ярмарки. Думаю, Бабушка сможет к ней прикоснуться. И сразу полюбит тебя.

– Я хотела оставить розу себе, – сказала Сьюзен.

– Она все равно продержится только до заката, – заметила Вивьен. – Все гоблинские поделки такие. Все, что они делают при свете дня, исчезает с наступлением ночи.

– А-а, вот оно что, – разочарованно протянула Сьюзен, пожала плечами и встала. – Как всегда. Вечно я все узнаю последней. Что ж, пусть ваша бабушка… бабушки… ее забирают.

– Жалко, что у нас нет кости гоблина, – буркнул Мерлин. – Дали бы псу. Надеюсь, в этот раз будет не тот жуткий волкодав Неброфон. Или они все такие?

– Перестань болтать, Мерлин, – сказала Вивьен и улыбнулась Сьюзен. – Все будет хорошо. Идем.

Прежде чем ступить на лестницу, Сьюзен оглянулась. Она никак не могла понять, почему окна пентхауса настолько выше всех окружающих зданий, и, главное, почему все вокруг выглядит как всегда. По Парк-лейн течет обычный поток машин, в Гайд-парке гуляют люди, в небе тают следы реактивных самолетов.

По узкой лестнице, которая соединяла крышу с основным зданием, они шли гуськом: сначала Мерлин, затем Сьюзен, за ней Вивьен.

– Вы всегда так живете? – спросила Сьюзен, пока Мерлин отпирал нижнюю дверь. – В смысле, у вас всегда проблемы с дегустаторами, водяными и гоблинами?

– Нет, конечно! – рассмеялась Вивьен. – Господи, только этого не хватало! Нет, Древний мир сейчас в основном спит, с начала шестидесятых почти ничего не происходит. Бывает, шевельнется что-нибудь, тогда приходится, конечно, побегать, потом все снова стихает, и жизнь приходит в норму. Опять тишь да гладь. Надеюсь, так будет и сегодня вечером.

– А что ты делаешь, когда… гм… не гоняешься за всяким странным дерьмом, как говорит инспектор?

– Я? Работаю в Старом книжном, три дня в неделю, – ответила Вивьен, пока они выходили на главную лестницу, по которой уже не нужно было идти в затылок друг другу. – А еще учусь в магистратуре Лондонской школы бизнеса.

– Ты изучаешь бизнес? – недоверчиво спросила Сьюзен.

– Да, новую специальность – бизнес-администрирование. На заочном.

– Плутократка, – с нежностью буркнул Мерлин.