– О том, как мне хорошо с тобой.

– Правда?! И мне!

– Уже поздно, котёнок, отдыхай.

– Сладких снов!

Услышав это, я непроизвольно вздрогнул.

Ты не представляешь, ты даже не представляешь, как точны твои слова. Сны у меня действительно невыносимо сладкие.

«Кап!..»

Маленькая холодная капелька падает мне на лицо.

«Кап-кап!» – ещё две капельки. Одна соскальзывает по лбу, вторая остаётся на носу. Я хочу вытереть её и поднимаю руку, но вдруг понимаю, что всё это происходит не по-настоящему. Я уже сплю. Моя физическая рука неподвижно лежит на одеяле, а астральная – полупрозрачная, словно дым – висит в воздухе и голубовато-сизой рябью мерцает в темноте комнаты.

«Кап-кап!»

Да что же это такое? Я сел на постели, поднимаясь над своим телом, и первым делом взглянул на Танечку. Девушка глубоко спала, на её губах сияла мечтательная улыбка – судя по всему, ей снилось что-то очень приятное, а наводнение в нашей комнате ничуть её не беспокоило.

«Кап…» – очередная капелька, упав с потолка, стекла по моей скуле и попала в уголок рта, смочила губы солоноватым привкусом.

Спустив ноги с кровати, я увидел, что пол был нещадно затоплен – прибывающая вода уже доходила мне до щиколоток, а дождь всё никак не унимался, напротив, он постепенно усиливался. Порыв ветра, ворвавшийся сквозь приоткрытое окно, окутал меня ароматом Средиземного моря и слёз. Слезами пахло даже больше.

– Максим, ты слышишь меня?.. Ты в порядке?.. Мне так плохо… – донёсся до меня очень далёкий, почти неразличимый голос. Я улыбнулся. Теперь понятно, какая колдунья наслала на меня этот суровый циклон. Недолго же мы друг без друга продержались.

Впрочем, звать меня дважды Марине не пришлось. Молниеносно перелетев к ней, я крепко её обнял:

– Милая, я тут! Что случилось?

Сидя на песке ночного пляжа – того самого, где мы однажды уже встречались – девушка горько рыдала, пряча заплаканное лицо в ладонях, а я снова стоял перед ней на коленях. Море, беззвучно поднимаясь над берегом, обрушивалось на нас прохладными волнами.

– Это ужасно, Макс, ужасно!.. – обессилевшая, она буквально упала в мои объятья. – Почему это произошло? Почему?!.. Что я сделала не так?.. Макс!..

– Звёздочка моя, да ведь всё же в порядке! Вот он я, живой. В целости и сохранности! – для убедительности я взял её руку и поднёс к своей груди. – Послушай, даже в астрале у меня бьётся сердце, а всё благодаря тебе! Когда я увидел то самое время на часах, меня всего парализовало. Я даже дышать не мог, не говоря уж о том, чтобы выехать на перекрёсток. Какая же ты молодец, моя волшебница! Ты столько сил потратила, чтобы меня спасти!.. Не плачь. Посмотри, на мне ни царапинки!

Казалось, мои доводы на девушку не действовали, напротив, она, вместо того, чтобы успокоиться, пуще прежнего залилась слезами. Я же с удивлением понял, что, глядя на неё, такую беззащитную и эмоциональную, получаю неописуемое удовольствие. Не думал, что когда-нибудь скажу это, ведь раньше я не замечал за собой особой любви к женским истерикам. Подобное поведение меня скорее раздражало. Но Марина была той единственной, которую я любил целиком и полностью. Такой, какая она есть…

Я видел, как расползаются по её телу новые побеги душевной боли – черные, извивающиеся линии, словно фарфоровую вазу раскалывающие хрупкую фигурку – и, наблюдая за ними, я страдал вместе с ней. Такое зрелище не могло оставить меня равнодушным. Моя аура сама собой вспыхнула и разрослась до огромных размеров. Свет, исходящий из глубин моего сердца – ярко-зелёный с серебристыми вкраплениями – опустился на неё нежным пушистым облаком. Этот исцеляющий, искрящийся изумрудный туман окутал девушку с ног до головы, чтобы утешить и согреть. Он проникал в мельчайшие трещинки её энергетики и наполнял их собой, склеивал, лечил.

А потом я вдруг подумал, что одного зелёного цвета мало. Я решил устроить этой царевне Несмеяне целое представление. Помня, что всё вокруг подчиняется силе моей мысли, я начал «раскрашивать» её сон:

– Мариночка, – я вытер очередную слезинку с её подбородка и обратился к ней, словно к ребёнку. – А ты знала, что у тебя волшебные слёзы?

– Вол… волшебные? – всхлипывая, переспросила она, не понимая ещё, к чему я клоню.

– Ага, ты только посмотри!

Капелька, которую я держал на пальце, и правда сейчас вела себя не совсем обычно. Она была уже не прозрачной, а плотной как театральная краска, и при этом разноцветной – переливалась под светом луны всеми оттенками радуги. Улыбнувшись, я принялся накладывать себе грим – для начала прочертил короткую линию вдоль носа. Потом повторил процедуру ещё два раза: смахнул с её лица свежие влажные дорожки и нарисовал ещё пару пёстрых полосок, уже подлиннее – поперёк своих правой и левой щёк. С такой яркой боевой раскраской я смотрелся в лучшем случае как индеец, а в худшем – как клоун, но на это я и рассчитывал. Больше всего на свете мне сейчас хотелось её развеселить.

Марина сначала удивлённо застыла, глядя на мою разукрашенную физиономию, а потом вдруг рассмеялась, сбрасывая с себя напряжение. Безудержный поток слёз за считанные секунды прекратился.

– Нет, погоди ты, постой! – шутливо попытался остановить её я. – Поплачь ещё немного. Пожалуйста! Мне ещё нужны брови. Такие толстые разноцветные брови. Ну, какой же индеец без бровей!

– Макс, ты такой классный! – хихикала она, придерживаясь за мои предплечья. Про плач она, конечно, уже позабыла. Я крепче прижал её к себе, поцеловал в растрёпанные влажные волосы и сбивчиво зашептал на ушко:

– Прошу тебя… сейчас, когда опасность позади… пообещай мне, что будешь приходить, как раньше! Обещаешь?..

Девушка потрясённо молчала. Видимо, она не ожидала такого от меня услышать, а я с воодушевлением продолжал:

– Пожалуйста, не оставляй меня! Без тебя я совсем потеряюсь в безумии реальности, это болото меня поглотит и навечно придавит ко дну, утопит. Ты – единственное волшебство, которое помогает мне жить и держаться на плаву. Поверь, мне не надо многого. Просто возьми мою руку, держи её покрепче и никогда не отпускай. Не дай мне утонуть, Мариночка! Ты мне очень нужна!

Услышав последнюю фразу, она дёрнулась, прикрыла лицо ладонью, а потом, не сдержавшись, снова разрыдалась. На этот раз, как мне показалось, уже не от горечи, а от радости ощущать себя нужной. Я и сам чуть было не прослезился, понимая, как здорово мне повезло: я повстречал человека, который искренне заботиться обо мне, который переживает за мою жизнь, как за свою собственную, но при этом не пытается удержать меня рядом и вообще не просит абсолютно ничего взамен. Разве такие люди вообще бывают? Это чудо, это настоящее волшебство. Наверное, она и правда не принадлежит человеческому миру – быть может, она мой ангел-хранитель?..

Прижимаясь ко мне, Марина делала вид, что не слышит этих мыслей. Щедро и самозабвенно она заливала моё плечо яркими красками, сочащимися из ранок её прекрасной, разносторонней, безграничной души.