Видимо, и у готов длинные штаны появились позднее, нежели короткие. На прорисовках Дж. Беллини готы или вообще показаны без данного элемента одежды, или носящими длинные штаны, завязанные под коленом, а иногда еще и выше лодыжки[202]. Длинные штаны явно рассматривались как некая выходная одежда, по крайней мере в готской Италии. На изображениях кафедры Максимиана стражники носят длинные штаны, украшенные вышитым кантом, а на миниатюрах «Эшбёрнхемского Пятикнижия» длинные одноцветные штаны являются атрибутом воинов, чиновников и правителей[203]. Готы в армии Велизария не отличались в этой части одежды от фракийцев, иллирийцев, вандалов и герулов (Procop. Bel. Pers., II, 21, 6), и можно полагать, что штаны у них были длинными.

Примечательна и обувь из кожи коня, которую Сидоний именует perones, то есть высокие, до щиколоток, или несколько выше ботинки со шнуровкой, о способе крепления которых Аполлинарий замечает, что узел находился у колена (ac poplite nudo / peronem pauper nodus suspendit equinum – «убогий узел крепит лошадиный башмак на голом колене»). Это, очевидно, подразумевает завязки, обматывающие голени. Для образованного римлянина Сидония обувь готов была perones, то есть типичной крестьянской обувкой (Serv. ad Verg. Aen., VII, 690; Isid. Orig., XIX, 34, 13). Однако эта обувь была весьма удобной, и позднее автор «Стратегикона» (XII,8,1,2) специально рекомендовал своим воинам носить именно ее, говоря: «Обувь их готская, кожаная, не заостренная, просто сшитая, с двумя и не более язычками». По предположению историка германского костюма Г. Гирке, такая обувь шилась из одного куска кожи без подметки и была закрытой сверху[204]. У Маврикия речь могла идти о кожаных туфлях с более или менее тупым носком и с двумя язычками спереди по бокам для продевания шнурка, крепившего обувь к ноге. Обувь со шнуровкой по центру показана у стражников на украшениях кафедры епископа Максимиана[205]. На колонне же Аркадия, судя по рисункам Дж. Беллини, готы носят туфли без завязок, спереди имевшие высокий язычок, а сзади – высокий задник[206]. Даже в жаркой Испании готы всегда носили обувь, а ее отсутствие воспринималось как признак беглого преступника, находящегося в конфликте с законом (Vita Fructuosi, 11).

Еще один тип обуви упомянут в указе Гонория о нормировании одежды в Риме. Этим указом от имени обоих императоров было запрещено носить наряду со штанами обувь-tzangae в черте священного города Рима (CTh, XIV,10, 2; cp.: 10, 3). Данный тип обуви известен был в Риме как восточный. В частности, среди даров императору Клавдию II упоминаются zancae Parthicae (SHA, XXV,17, 6), а в 522 г. у царя лазов «цангии были по обычаю его страны украшенными жемчугом на персидский манер» (Chron. Pasch., p. 614, ll. 5—6; ср.: Malal., p. 413, ll. 17—19; Theophan., p. 168, ll. 26—27). Персидская обувь эпохи Сасанидов, судя по рельефам, была закрытой и представляла собой полусапожки с завязками и пряжкой. Г. Гирке колеблется определить, какой вид имела обувь, упомянутая в указе, «готский или персидский»[207]. Вместе с тем запрещенная обувь справедливо считается германской или даже конкретно готской[208] – предполагать далекое персидское влияние на моду в Риме нет особых оснований, тогда как влияние наиболее близкого и опасного противника-союзника готов, вполне вероятно. Можно полагать, что появление указа было вызвано не столько массой нахлынувших в город германцев, но, скорее, тем, что сами римляне стали подражать им в ношении штанов и обуви, чем стали искажать образ вечного римского города. Ясно, что с восточной обувкой германские цанги должен объединять сам тип обуви – закрытый, возможно с пряжкой и/или завязками.

Бронзовая монета достоинством в 10 нуммов короля Тотилы, отчеканенная в Риме в 545 г. Аверс: бюст короля в пилосе-короне, украшенной шариком, реверс: король стоит с копьем и овальным щитом в руке, одетый в шлем и плащ.

Воспроизведено по: Wroth 1911: 93. Pl. XI,30.

Естественно, готский правитель по мере конституализации власти стал надевать особые инсигнии[209]. Императорские же знаки власти еще Одоакр отослал в Константинополь. И первоначально варварские короли не обладали символами власти, подобными имперским. Теодорих Великий, судя по изображению на медальоне, не носил диадемы, хотя, возможно, уже он облачался в пурпур, который чуть позднее, у его преемников, рассматривался как царственный цвет династии Амалов (Ennod. Paneg., 3,11; 14; 21, 89; 93; Cassiod. Var., I, 2,1; VIII, 5, 2; IX,1, 2; X,1, 2)[210]. Во времена правления Витигиса и Ильдибада пурпурное одеяние было обычным для короля (Procop. Bel. Goth., I, 29, 5; II, 30, 17), а Тотила носил еще и войлочную ермолку, усыпанную драгоценными камнями (Procop. Bel. Goth., IV, 31,18; Theophan., p. 228, l. 22). Ее мы видим, в частности, на монетах Теодахада и Тотилы, где представлена невысокая шапочка с округлой тульей, украшенная крестообразным узором, венчаемым сверху шариком, а на полях – звезды. Хотя А. Альфёльди рассматривает данный головной убор как «шлем-инсигнию» остроготских королей, начиная с Теодориха, но, по мнению, которого придерживается Л. Шмидт, так выглядела собственно германская корона[211]. Во время боев остроготский король мог выделяться своим статусным одеянием, как Тотила в битве при Тагине: «Он надел на себя снаряжение из оружия и фаларов, крайне насыщенное золотом; убранство пилоса и копья – пурпурное и, кроме того, королевское одеяние ниспадало весьма восхитительно» (Procop. Bel. Goth., IV, 31,18). Пурпурный цвет был по римской традиции символом власти, и монарх в первую очередь выделялся именно этим признаком. Причем пурпурным был головной убор, то есть часть облачения, которая наиболее отчетливо различима окружающим. Именно окровавленный плащ и шапочку Тотилы послал Нарзес после победы при Тагине в Константинополь как символы своего успеха (Malal., p. 486, ll. 14—18; Theophan., p. 228, ll. 19—23). Кроме пурпурного облачения в походе Тотила выделялся также своими башмаками (calciamenta), которые он приказал надеть своему спатарию Ригго наряду с королевским плащом, чтобы его приняли за монарха (Greg. Dial., II,14,1—2). Возможно, обувь была также по византийскому образцу королевского цвета[212]. Она могла быть шелковой, по крайней мере комиты носили башмаки (calcei) из этого дорогого материала (Cassiod. Var., VIII, 9, 3). Украшение оружия золотыми бляшками – это черта не только королевского снаряжения, знатные остроготы также украшали свое военное одеяние этим металлом (Procop. Bel. Goth., II, 23, 36), но, видимо, не столь обильно, как король. Вместе с тем для ближнего боя Тотила переоделся в более подходящее снаряжение (Procop. Bel. Goth., IV, 32, 2; 22—23; 34). Однако, возможно, это был простой психологический ход: не привлекать к себе внимание и удары врагов, ведь в случае смерти короля войско падет духом, а так каждый будет думать, что король сражается рядом в обычной одежде, что укрепит дух воинов (Procop. Bel. Goth., IV,32). В отсутствие царских регалий даже остроготский король носил одеяние, схожее с одеждой простых воинов (Agath., I, 20), что говорит о стандартном комплекте повседневной одежды короля.