— Делаю записи о твоих вкусах и пристрастиях, — ответила, не поднимая головы, Шелли. — Что ты любишь, чего не любишь… Потом, когда я буду пересматривать свои каталоги, эти записи мне очень помогут…

— Понимаю. — И на сей раз в его голосе уже явно звучала настоящая ярость. — Думаю, здесь и впрямь есть над чем поработать. Я, видишь ли, терпеть не могу кожаные блокноты и тонкие золотые ручки. Особенно те, которые вот так щелкают!

Рука Шелли так и замерла на бумаге. Медленно подняв. голову, Шелли удивленно посмотрела на Кейна широко раскрытыми от изумления карими глазами, — сейчас, когда в них отражались огоньки свечного пламени, они казались золотистыми. Осторожно, спокойно она закрыла блокнот и спрятала его вместе с ручкой в сумочку.

— Возможно, — спокойно сказала она, — я вовсе не тот человек, который нужен тебе для того, чтобы обустроить и очеловечить твой дом.

Кейн хрипло рассмеялся. «Не тот человек, который иужен?» Он почувствовал, что сейчас, именно в этот момент, она была нужна ему до боли. Просто-таки до физической боли. Однако, разумеется, вслух он этого не сказал. Ремингтон вовсе не хотел, чтобы Шелли, многозначительно ему улыбнувшись, не задумываясь больше ни на мгновение, встала из-за стола и ушла. Ушла от него — из его жизни… А он был уверен, что именно так и вышло бы, решись он сейчас высказать вслух хотя бы самые невинные свои желания. Он прекрасно помнил, как она рассердилась — хотя и старалась не подавать виду, — когда он назвал ее «женщиной, которая не может удержать мужчину»…

«Если она хоть однажды целовала своего бывшего мужа с той же страстностью, которую подарила мне, этот „бывший“, видимо, оказался законченным идиотом, продолжая искать на стороне того разнообразия, о котором она упомянула», — подумал Кейн.

Поэтому он прокашлялся, пытаясь успокоиться, перестал постукивать пальцами по столу и взял наконец в руки меню.

— Прости, если я в чем-то повел себя не вполне подобающе, — обратился он к Шелли, стараясь говорить как можно спокойнее. — У меня всегда портится характер, когда я голодный…

— Что ж, значит, пришло время заказывать еду, — отозвалась Шелли.

Кейн раскрыл меню. Он заранее знал, что, как бы тщательно ни пролистывал каждую его страницу, все равно ему не найти там блюда под названием «Шелли Уайлд»… Поэтому волей-неволей приходилось мириться с голодом и желанием, затягивавшимися теперь на Неопределенно долгое время.

— Что-нибудь из закусок? — спросил он ее.

— Не могу выбрать между фаршированными грибами и устрицами, — призналась ему Шелли.

И облизнула губы в предвкушении изысканной еды. Кейн увидел, как розовый кончик ее языка оставил чуть заметный влажный след на тонких губах. Он вспомнил, как теплы и нежны были ее губы и снаружи, и изнутри. Мысленно выругавшись, он заставил себя сосредоточиться на меню.

И когда к ним подошел официант, Кейн уже выбрал, какие блюда закажет. Как, впрочем, и Шелли.

— Фаршированная семга с креветками и лавровым листом, пожалуйста, — обратилась Шелли к официанту.

— Держу пари, что, кроме этого, тебя прельстили креветки в лимонном масле с травами, — пробормотал Кейн себе под нос.

— Как ты угадал? — удивилась она.

— Я тоже не мог выбрать между двумя этими блюдами, — сухо пояснил он и посмотрел на официанта. — Пожалуйста, семгу для дамы и креветки для меня. Кроме того, закуску «Кентукки» из салата-латука и холодную похлебку «Новая Англия». Ну и еще, пожалуйста — это опять к вопросу о закусках, — порцию фаршированных грибов и порцию устриц.

— Но я столько не съем! — запротестовала Шелли.

— Не волнуйся, я тебе помогу, — успокоил ее Кейн. Одного взгляда на его широкие, мощные плечи Шелли было достаточно, чтобы понять, что он вполне справится с обедом, а заодно сможет съесть и ее саму, а потом еще отправится куда-нибудь на поиски подходящего десерта…

— Рискну предположить, что ты предпочитаешь сухие вина, а не сладкие, — снова обратился к ней Кейн. Шелли молча кивнула.

— Тогда как насчет шардонэ?

— Пожалуй, — согласилась она.

— Французское или калифорнийское? — уточнил он. Шелли вспомнила, что в описании заказанных ими блюд в меню значилось «привкус чеснока» и «чуть заметный вкус лука-шалота».

— Калифорнийское, если ты не возражаешь, — ответила она. — Французское шардонэ, по-моему, ни с какими «легкими чесночными привкусами» абсолютно несовместимо.

Заказав блюда, Кейн отдал меню официанту и снова повернулся к Шелли. Он улыбался.

— Похоже, чтобы обустроить мой дом, тебе вовсе не обязательно общаться со мной, — сказал он ей. — Блюда выбирала ты, но это как будто я сам все их заказывал…

— Что ж, значит, друг с другом нам может быть скучновато, — прокомментировала Шелли.

— Вовсе нет! — горячо запротестовал Кейн. — Мне с самим собой никогда не бывает скучно. Я порой и сам не знаю, что выкину в следующий момент… — Он внимательно посмотрел на ее тонкие губы, — Думаю, что и ты тоже…

Шелли опустила взгляд. Ее темные густые ресницы скрыли озорные искорки, поблескивающие в глазах, но Кейн успел их заметить. Он очень внимательно следил за ней. С каждым ее движением аметистовые бусины, искусно вплетенные в волосы, чуть покачивались, мерцая точно далекое серебристое созвездие во тьме ночи.

— Расскажи мне лучше о своей работе, — попросила его Шелли, меняя тему беседы.

Ее голос был чуть хрипловатым. Она почувствовала, как внимательно он на нее смотрит, но вместе с тем взгляды его были не навязчивыми, а напротив, нежными. Ласкающими. Все это не могло не волновать Шелли, хотя она изо всех сил пыталась казаться спокойной. Она нервно облизнула губы, пытаясь внутренне собраться, — не помогло.

Ее губы все еще хранили вкус этого человека. Нежный, удивительный вкус — солоновато-сладкий. И совершенно неповторимый.

«Господи, одного поцелуя было достаточно, чтобы я, облизывая губы, до сих пор вспоминала о страстности и нежности этого человека и желала повторения! — подумала Шелли со злостью на саму себя. — Нет, я должна прекратить все это, пока дело не зашло слишком далеко!»

— А ты попробуй отгадать, чем, по-твоему, я занимаюсь?

Шелли показалось, что в его голосе прозвучала какая-то враждебность, и она удивленно подняла на него глаза. Но Кейн был абсолютно спокоен.

— Не знаю, — честно призналась она. — Но, что бы ты ни делал, я готова поспорить, что ты делаешь это в сто раз лучше, чем другие.

Кейн искренне удивился:

— Почему ты так думаешь?

— Ты явно не принадлежишь к тому типу людей, которые что-либо делают наполовину, — ответила она. И добавила про себя: «Взять хотя бы простой поцелуй в губы…»

Еще до того как Кейн успел что-либо ей ответить, к ним подошел официант, неся вино.