Жестокие бои велись за каждую деревню, каждую высоту, подкатывавшие танки русских уничтожались в ближнем бою или огнем артиллерии, подразделениями истребителей танков и огнем батарей 88-миллиметровых зенитных орудий. Командование постоянно просило поддержки, чтобы сохранить фронт, подвергшийся мощным ударам; на Волхове, у Погостьевского котла и на излучине Мги все еще стояли дивизии, в то время как прорывы русских западнее Новгорода и южнее Ленинграда угрожали их тыловым коммуникациям.

11-я дивизия была в спешном порядке снята с ее зимних позиций и брошена в бой за Пушкин и Красное Село. Отдельные батальоны и роты, обозные подразделения и временные боевые формирования вели бои то здесь, то там, переходя в подчинение других дивизий.

В ходе этих боев северный фланг 126-й пехотной дивизии и 9-я полевая дивизия люфтваффе все еще стояли у Финского залива между Урицком и Ораниенбаумским плацдармом, при этом линия их обороны находилась под серьезной угрозой со стороны русских. 215-я дивизия все еще удерживала Пушкин. Лишь в ночь с 18 на 19 января поступил приказ об отходе с позиций, что создавало значительные трудности на постоянно суживавшемся участке отступления. Ценную боевую технику, включая тяжелую осадную артиллерию, необходимо было взорвать и оставить на позициях.

В тот же день, когда немецкие части оставили развалины Новгорода, наблюдательные посты артиллерии также покинули последние высоты, с которых были видны башни, фабричные трубы и портовые краны и с которых можно было корректировать огонь по Ленинграду. Советский Ленинградский фронт установил наземную связь с Ораниенбаумским плацдармом на глубину 20 километров. Не оставалось сомнения в том, что заканчивались последние дни 900-дневной борьбы за Ленинград.

Внутренние фланги L корпуса и III корпуса СС вынуждены были отойти на юг, 170-я и 126-я дивизии оставили Красное Село. 11-я дивизия вела бои восточнее Красногвардейска, 61-я дивизия – западнее Кипеня, примыкая к 10-й полевой дивизии люфтваффе. В ночь с 19 на 20 января 126-й дивизии, оказавшейся в окружении, удалось вместе с частями 9-й полевой дивизии люфтваффе и разрозненными частями других соединений совершить прорыв на юг под командованием полковника Фишера.

В эти дни погода была неустойчивой: холод, снегопад и оттепель сменяли друг друга, солдаты мучались от пропитанной сыростью обуви и зимней одежды, от недосыпания, от отсутствия горячей пищи и соответствующих укрытий. На дорогах скапливались обозы, техника и машины с ранеными вперемежку с колоннами беженцев, покинувших свои жилища, среди них были многие, кто уже не хотел оставаться при большевистском режиме. В воздухе постоянно кружили советские истребители-бомбардировщики, сбрасывавшие свой смертоносный груз на машины и людей; перед глазами солдат открывались картины, которые еще не довелось наблюдать им на Северном фронте за все время боев между Волховом и Ленинградом. В тылу собственного фронта наблюдались случаи бегства и паники, всевозможные слухи распространялись с быстротой молнии, но там, где обозами и колоннами руководили опытные и энергичные командиры, спокойствие сохранялось.

После того как русские начали наступление на южном фланге Погостьевского котла в районе дислокации 121-й дивизии, части 18-й армии, располагавшиеся между Волховом и Невой, отступили 20–22 января согласно приказу на «шоссейную позицию» севернее дороги Чудово – Любань – Саблино без каких-либо препятствий со стороны противника. Оставаться в Погостьевском котле и у излучины Мги уже не имело смысла, кроме того, командование хотело высвободить некоторые части.

22 января к вечеру ситуация в районе 18-й армии складывалась следующим образом.

На южном фланге вела бои боевая группа Шпета XXXVIII корпуса в 18 километрах западнее Новгорода, на бездорожной болотистой местности в 20 километрах северо-западнее Новгорода ситуация была неясна. Боевая группа Шульдта (28-я воздушно-десантная дивизия) отвела свой южный фланг западнее болот под Замошьем, то есть приблизительно по линии фронта русского Волховского котла 1942 года.

Дивизия СС «Полицай», освободившаяся за счет сокращения линии фронта, шла маршем из района Чудово – Бабино по заснеженным лесным дорогам в юго-западном направлении на Оредеж для соединения с XXXVIII корпусом.

Из XXVIII корпуса на Волхове стояли еще 13-я полевая дивизия люфтваффе и 21-я пехотная дивизия восточнее Чудова, левый фланг 21-й дивизии, 12-я полевая дивизия люфтваффе и 121-я дивизия, 212-я и 24-я пехотные дивизии (без 102-го гренадерского полка) занимали «шоссейную позицию» приблизительно в 5-10 километрах от дороги Чудово – Саблино. Весь район Виняголова, Карбуселя, Синявина, Мги и Отрадного, за который велись ожесточенные бои, был оставлен.

225-я и 227-я дивизии были сняты с фронта и в спешном порядке передислоцированы на запад в район Красногвардейца и западнее от него, где обстановка с каждым часом становилась все опаснее, так как русские на некоторых участках уже приближались к шоссе и железной дороге Красногвардейск – Волосово.

Из LIV корпуса на южном Ленинградском фронте на восточной окраине Саблина, южнее Красного Бора и севернее Пушкина стояли 24-я дивизия и правый фланг 215-й дивизии, занимая свои старые позиции.

11-я дивизия отошла в район севернее Красногвардейска, где сражалась боевая «группа Грисбаха» 170-й дивизии. Там фронт заканчивался, на некоторых участках вели оборонительные бои отдельные боевые группы 126-й и 61-й дивизий, сдерживая сильный натиск русских, цепляясь за каждый населенный пункт, оседая в лесах и на занятых высотах. Основная часть 170-й дивизии отступала с боями западнее Волосова в направлении Ямбурга и Нарвы. 9-я и 10-я полевые дивизии люфтваффе уже утратили свое значение как боевые подразделения, чему виной были не сами солдаты, храбро сражавшиеся на поле боя, а бессмысленная организация и недостаточное обучение данных формирований.

23 января русские вышли к шоссе и железной дороге Красногвардейск – Волосово, тем самым Ленинградский фронт отступавших немецких частей был здесь разорван и русские завладели территорией с самой лучшей дорожной сетью.

Как и прежде, одним очагом сражений был район западнее Новгорода, где противник продолжал наступать южнее города и на северном фланге 16-й армии достиг западного берега озера Ильмень. В результате этих операций образовалась угрожающая брешь между обеими армиями, вызывавшая большое беспокойство в группе армий. Другим очагом боев был район около дороги Красногвардейск – Волосово – Ямбург. В обоих очагах сражались дивизии уже не в полном составе, а лишь в виде отдельных боевых групп из различных соединений, что в значительной степени осложняло единое командование.

Особенно ожесточенными были бои за железнодорожный узел Красногвардейск, по которому к тому же вела огонь корабельная артиллерия из Кронштадта. В ночь с 25 на 26 января русские завладели данным пунктом, с которым длительное время для многих отпускников было связано начало и окончание их отпуска на родине.

В ночь с 23 на 24 января был, наконец, приказ об отступлении 24-й и 215-й дивизий с их позиций под Саблином.

24-й дивизии со всеми подчиненными ей штабами и частями удалось лишь с боем оторваться от противника. Нередко, для того чтобы сохранить сплоченность подразделений, приходилось контрударами отражать прорыв русских, и здесь следует отметить осмотрительность и искусство командования командира 32-го полка полковника Опельта, отличившегося в этих боях. После кратковременного пребывания на шоссейной позиции дивизия, несмотря на угрожающую ситуацию на левом фланге, достигла к вечеру 25 января линии Стекольный – вокзал Новолисино. Особенно тяжелые потери понесли стрелковый батальон и батальон 454-го полка. 27 января генерал Версок занял со своими частями круговую оборону, справа от него еще была связь с 212-й дивизией, но слева с 215-й дивизией связь была прервана.