Программа учитывала не только результаты, но и то, как Троост к ним приходил. Насколько быстро реагирует, долго ли думает, сильно ли нервничает. Постоянно считывался пульс, температура тела, мозговая активность, эмоциональная карта. Измерялось спокойствие, сосредоточенность, выдержка.

Учитывалось и рабочее досье экзаменуемого. Его опыт, заслуги, достижения.

Конечно, учитывались также жалобы, штрафы и нарекания.

Через шесть часов и пятнадцать минут Троост очнулся. Вернувшаяся девушка-экзаменатор помогла ему снять маску и выбраться из кресла. Немного кружилась голова, на лбу выступил пот, но в теле была необычайная легкость.

— Поздравляю, ваша лицензия продлена, — улыбнулась Джулиана. — Вы получаете профоценку +68. Ваша ежемесячная заработная плата в этом году будет составлять тридцать одну тысячу девятьсот кредитов.

Это было нескромно, но Троост не смог удержаться от самодовольной ухмылки. Все-таки +68 — очень высокая профоценка. Очень.

Кстати, в прошлом году было всего +63 — видимо, зачлись открытия, сделанные на Амфитрите и Иннаа.

Для получения или продления лицензии оценка должна быть положительной — хотя бы +1. Если она нулевая или отрицательная — должности кандидат не соответствует. Займите пока что другую должность, более вам подходящую, подучитесь немного, а через год попробуйте сдать снова.

Так система и работает.

Ежегодный экзамен на служебное соответствие обязателен для любой профессиональной деятельности. Путем экзамена должности занимаются, путем экзамена они же и подтверждаются. Будь ты инженер или художник, солдат или врач, ментор или дворник, священник или куртизан, координатор или прогеймер, фермер или зверолов — раз в год придется сдавать экзамен, подтверждая свои профессиональные навыки.

Даже председатели Госкомитетов и сам космократор Солнечной Системы ежегодно сдают такие экзамены. Конечно, у них они гораздо сложнее и длиннее, чем у штатного зверолова Венерианского зоопарка. Система тестирования на должность космократора была разработана еще в двадцать третьем веке и с тех пор неоднократно дорабатывалась и корректировалась под изменяющиеся условия. Сейчас этот экзамен длится трое суток и настолько сложен, что сдать его способны, может быть, девять или десять человек во всем мире.

На прошлой неделе Троост, как и многие другие, внимательно наблюдал за очередным экзаменом на должность космократора. Наблюдал за сложнейшей виртуальной симуляцией и искусственным сном, в который погрузили кандидатов. Прошедших предварительные тесты в этом году оказалось двенадцать, но итоговый экзамен сдали только четверо с результатами +1, +4, +9 и +15.

Самую высокую профоценку, как и ожидалось, получил действующий космократор Штауфенберг, сохранив за собой должность в очередной, уже двадцать первый раз. Конечно, у него немалое преимущество — он ведь единственный кандидат, обладающий опытом этой работы, и немалым. Он единственный, кто уже много раз сдавал этот экзамен. Единственный, кто на практике знает, каково это — управлять Солнечной Системой.

Кто-то может сказать, что это несправедливо, условия изначально неравные. Но надо помнить, что космократор — это не директор зоопарка, не капитан лайнера и не старшина рудокопов. Космократор — это лидер всей Солнечной Системы. Ему принадлежит колоссальная власть, и на него возложена чудовищная ответственность. Если, как когда-то предлагалось, «давать шанс другим», ограничивая максимальную продолжительность службы, то это, возможно, и будет справедливо… но Солнечная Система от такой справедливости только проиграет.

Нет, Рудольф Штауфенберг останется космократором, пока не найдется тот, кто сдаст экзамен лучше него, доказав тем, что способен лучше исполнять его обязанности.

Троост посмотрел на часы. Сейчас двадцать два часа с минутами универсального времени, но в Риме — на час меньше. А на острове Винилия раннее утро. И от Эльзы минуту назад пришло сообщение — она входит в порт-кабину и совсем скоро будет в зоопарке. Надо поторапливаться, а то малышка обидится.

Через несколько минут Троост уже открывал список избранного. На первом месте там стоял его квартирабль, на втором — космодром Винилии, на третьем — служебная порт-станция зоопарка. Но сегодня ему нужна главная порт-станция — именно возле нее ждет Эльза.

Троост не слишком часто пользовался входом для посетителей. Обычно он телепортировался либо в здание администрации, либо прямо на космодром, к «Нимроду». В самом зоопарке его присутствие обычно не требовалось.

И поэтому он почти забыл, как величественно выглядят эти огромные ворота. Гигантские мраморные столбы и позолоченная бронза. Витые прутья сплетаются в сложные орнаменты и узоры. Слева и справа парные скульптуры львов, поднявших лапы в приветственном жесте.

Небо над ними, как обычно, затянуто облаками. После того как Венеру терраформировали, их стало поменьше, но солнце здесь по-прежнему увидишь нечасто. Хотя без него тоже неплохо — прохладно, с моря веет соленый бриз…

Подумать только, что всего четыреста лет назад здесь была мертвая, покрытая застывшей лавой пустыня.

Терраформирование пользовалось огромной популярностью в двадцать втором и двадцать третьем веках. Потом начались межзвездные путешествия, и потенциальное жизненное пространство расширилось до безграничных размеров. Зачем десятилетиями переделывать каменную глыбу без воды и атмосферы, если к твоим услугам десятки дышащих и цветущих планет? Однако многие планеты и спутники Солнечной системы к этому времени уже порядком изменились. Особенно сильно — Луна, Марс, Венера, Меркурий и Церера.

Луна стала огромной верфью. Трамплином к звездам. Запускать космолеты с Луны было гораздо проще, чем с Земли, не говоря уж о безднах гелия-3, который служил, да и продолжает служить великолепным топливом. Потом человек подчинил гравитацию, вес кораблей стал несущественной мелочью, но Луна и сейчас занимает первое место в системе по количеству верфей для мало- и среднетоннажных судов.

Марс стал огромной житницей. После терраформирования равнины Марса превратились в бескрайние пашни и пастбища. Теперь, правда, остались только пашни — мясо уже давно выращивают в клонировочных чанах, словно гигантские опухоли. Любого вида, вкуса и аромата. Но по Марсу по-прежнему бродят многомиллионные стада бизонов, тапиров и кенгуру.

Меркурий стал огромной электростанцией. Совсем рядом с Солнцем, он ощетинился сотнями зеркальных станций и уловителей, поглощая безбрежные океаны света. В последнее время его роль заметно снизилась, но солнечная энергия и сейчас не пропадает даром.

Церера стала огромной кузницей. По всему поясу астероидов выросли добывающие заводы, а на Церере разместилась своего рода столица, станция-сортировочная, которая затем превратилась в один из сверхгородов.

Ну а Венера… Венера стала огромным заповедником. Когда на ней было окончено терраформирование, выяснилось, что в качестве жизненного пространства Венера не особо-то и нужна. Население к тому времени уже уменьшилось до четырех миллиардов, так что места всем хватало и на Земле. А тут еще и Марс, и Луна.