– Не уверен, сэр. Подобная гипотеза преждевременна.

– Мне вообще не понадобились бы никакие гипотезы, если бы ты взялся за дело как профессионал! – взревел инспектор. – Почему вы в понедельник не допросили Наоми Дженкинс как следует?

– Мы с сержантом Зэйлер ее допро…

– Эта женщина водит нас за нос. Приходит когда пожелает, говорит что душе угодно, а ты только и можешь, что кивать и записывать под ее диктовку то заявление о пропаже человека, то заявление об изнасиловании. Она тут шоу устроила, а ты в нем сыграл роль осла!

– Мы с сержантом Зэйлер…

– Ради всего святого! О чем ты думал, когда принимал ее заявление об изнасиловании? У нее фантазии невпроворот, а ты ей потакаешь!

Саймон вспомнил заявление Наоми Дженкинс. То, что с ней сделали, и в страшном сне не привидится. Может, признаться Прусту, что он чувствовал, слушая рассказ Наоми? Ну да. Достаточно глянуть на Снеговика, чтобы похоронить любую надежду на человеческое общение.

– Если она лжет относительно изнасилования, как объяснить письмо за подписью Н. Д., отправленное на веб-сайт в мае две тысячи третьего?

– Да мусолила эту небылицу годами. Если не с самого рождения, – отмахнулся Пруст. – А когда познакомилась с Хейвортом, добавила своему вранью плоти и крови. Ни одному ее слову нельзя верить.

– Она ведет себя подозрительно, согласен. Ее неуравновешенность вызывает опасения за жизнь Хейворта. – «Как видите, не так уж наши мнения расходятся», – мог бы добавить Саймон. Только зачем? – Именно поэтому, приняв от нее заявление, я связался с полицией Кента. И буквально только что мне оттуда перезвонили.

«Иначе говоря, баран узколобый, я получил кое-какие факты, которые, возможно, тебя заинтересовали бы, если б ты на пару секунд заткнулся со своими обвинениями».

Саймон почти воочию увидел, как слова его отскакивают от невидимой, но непробиваемой стены, окружающей начальника.

Однако сдаваться нельзя.

– Адрес, который назвала Джульетта Хейворт, существует, но там никто никогда не слышал о Роберте Хейворте.

– Эта тоже ненормальная! – отрезал Снеговик таким тоном, словно подозревал обеих женщин Хейворта в заговоре с целью создания проблем лично ему, Джайлзу Прусту. – Ну? Ты вернулся к дамочке и обыскал дом Хейвортов? Ты обыскал дом Наоми Дженкинс? Если б ты соизволил заглянуть в инструкцию от 2005 года, которую я дал тебе…

– Я прочитал ее, сэр, – вставил Саймон. (Ничего нового в процедуре поисков пропавших людей инструкция не предлагала. И Прусту это на руку, он не был расположен к переменам. Когда часы переводят вперед или назад, он неделями напоминает о разнице между «старым временем» и «новым временем».)

– … то знал бы, что согласно разделу 1 7, пункт… неважно, ты имеешь право на осмотр любого помещения в случае угрозы жизни человека…

– Мне все это известно, сэр. Просто в отсутствие сержанта Зэйлер я хотел посоветоваться с вами.

– И какого ответа ты от меня ждал? Человек исчез! О его пропаже заявляет сумасшедшая, а жена, вместо того чтобы переживать, ловко уводит тебя со следа. И что в этой ситуации я должен сказать? «Забрось ноги на стол и выкинь Хейворта из головы»?

– Разумеется, нет, сэр.

«Я обязан советоваться с начальством, придурок!»

Такое впечатление, что перебранка с Саймоном доставляет Прусту удовольствие. Все гораздо проще, когда Чарли рядом, она как могла защищала своих ребят от нападок начальства. Кроме того, она принимала решения – в последние месяцы все чаще, – которые по должности положено принимать Снеговику, тем самым обеспечивая инспектору безоблачную жизнь.

– «Конечно, нет, сэр!» – передразнил его Пруст и со вздохом подавил зевок. Хороший симптом: он выдохся. – Сделай что положено, Уотерхаус. Обыщи дом Дженкинс и Хейвортов. Обеспечь проверку кредиток и телефонных разговоров. Допроси всех, кто знаком с Хейвортом, – друзей, коллег. Ты прекрасно знаешь, что делать, Уотерхаус.

– Слушаюсь, сэр.

– Ах да, еще одно, раз уж приходится растолковывать азы. Доставь сюда компьютер Наоми Дженкинс. Мы сможем – не правда ли? – выяснить, было ли письмо, которое, по ее утверждению, она отослала на веб-сайт, написано на ее компьютере.

– Слушаюсь, сэр, – повторил Саймон.

«Кто-то другой сможет, а не ты, олух».

Пруст – эксперт во всем, что не требует экспертизы, в этом его проблема.

– Если только с тех пор она не сменила компьютер.

– Привлеки Селлерса и Гиббса. На сегодня дело Хейворта для вас наиважнейшее.

Саймон едва не совершил крупную ошибку, предложив Прусту самому привлечь своих подчиненных к наиважнейшему делу. Не готовится ли инспектор к пенсии? Уж очень охотно перекладывает собственные обязанности на плечи любого, кто подвернется.

– Потряси Дженкинс. И съезди в «Трэвелтел»…

– Я только что переговорил по телефону с администратором мотеля. – Саймон был рад обезглавить хотя бы одну из бесполезных инструкций Пруста. Такое уж у Снеговика хобби – сыпать советами и абсолютно необоснованными предостережениями. Он неустанно твердил Чарли, Саймону и прочим сотрудникам отдела, чтобы не били машины, не оставляли двери дома открытыми и не сваливались с гор во время турпоходов. – Мужчина и женщина, по описанию похожие на Хейворта и Дженкинс, приблизительно в течение года вечер каждого четверга проводили в номере одиннадцать мотеля «Трэвелтел». Все точно как рассказала в понедельник Дженкинс. Я послал с курьером копию их фото и с минуты на минуту жду звонка от администратора с подтверждением, что это действительно они…

– Естественно, это они! – Пруст грохнул кружкой об стол.

– Надеюсь, вы не хотите сказать, сэр, что не следовало и проверять?

Подобный промах – в параллельном мире, где Саймон все еще делал массу ошибок, но ошибок другого рода, – несомненно, завершился бы разносом вроде того, что сейчас выпал на его долю.

На лице Пруста было написано отвращение. Оно же прозвучало и в голосе, когда он пробурчал:

– Делай что велено, Уотерхаус. Еще что-нибудь? Или оставишь меня наконец в покое?

– Администратор сообщила, что Хейворт и Дженкинс – если предположить, что это были они, – выглядели влюбленной парочкой.

Пруст вскинул руки:

– Ну спасибо тебе господи. Одной загадкой меньше. Потому и заваливались в дешевый мотель каждую неделю. Секс, Уотерхаус! Или, по-твоему, у обоих пристрастие к щербатой посуде и дрянным кроватям?

Саймон пропустил ехидную шпильку мимо ушей. Отношения, связывающие Хейворта и Дженкинс, – ключевое звено этого странного дела, а администратор «Трэвелтел» – свидетель, надо надеяться, объективный, незаинтересованный.

– Мне сказали, – гнул свое Саймон, – что они постоянно обнимались, не сводили друг с друга глаз и все такое.