Когда я поднималась на второй этаж, то краем уха слышала что-то вроде: «смотри, это та про которую все говорят», «привет, развратная сестрица Коулдана», «а что, если она правда не чиста на руку», «что-то стремное и грязное творится у них там в семье». Больше всего удивляло, что люди не стеснялись говорить, они делали это не в полголоса. Они не скрывали от меня своих мыслей. Конечно, были и те, кто перешептывался, но большинство насмехались открыто. Я думала, что такое бывает только в фильмах или сериалах. Сейчас я чувствовала себя как раз как в сериале, как Серсея Ланнистер из «Игры престолов», которая шла по площади абсолютно голая, пробираясь через толпы осуждающих людей, а сзади шел Кайл, как та монашка, который звенел в колокол и кричал «Позор, позор!».

Когда я дошла до аудитории, то увидела, что все однокурсники пялятся на меня, но, по крайней мере, не злостно. Кто-то смотрел с жалостью, кто-то просто не доверительно. Тут я увидела Кристину, которая переминается с ноги на ногу. Я чувствовала за версту, как от нее пахнет не «Дольче», который она так любит, а угрызениями совести, неуверенностью и жалостью к самой себе. Ко мне подошла Даниэла.

— Энни, как ты? — девушка взяла меня за руку.

Я никак не отреагировала, просто посмотрела на ухмыляющуюся Джилл, а затем перевела взгляд опять на Кристину. Когда она меня заметила, то в ее глазах я увидела испуг. Я сразу все поняла. Без слов. Давно мне не было так обидно. Возможно, меня можно посчитать полной идиоткой, но на тот момент мне было больнее, чем тогда, когда Нэйт рассказал, что Рик не мой отец. Не знаю почему. Может быть потому, что к той информации я была готова, а тут все произошло спонтанно. Я себя чувствовала так, как будто меня пришибло пианино, которое уронили с семнадцатого этажа. К глазам подступили слезы, а к горлу сегодняшний завтрак. Я закрыла рот рукой и, сшибая на своем пути всех, включая сзади стоявшего меня «монаха с колоколом», побежала в туалет. Тошнота отступила, но вот слезы нет. На меня накатила паническая атака прямо в тот момент, когда я поняла, что это сделала Кристина, и до сих пор не отпустила. Я закрылась в одной из кабинок и просто тихо заплакала. По крайней мере, я старалась делать это беззвучно.

Как только раздался звонок, стало спокойнее и тише. Я почувствовала себя свободнее. Как будто вся эта площадь злых людей разошлась и я, наконец, осталась одна. Голая. Растерзанная. Но одна.

Ко мне в кабинку постучались.

— Энни, это я… — раздался голос Кайла.

— Иди на пару. Я не пойду, — гнусавым и хриплым голосом ответила я.

— Да ладно. Что я там забыл. Ты ведь здесь, — я открыла парню дверь. — Так-то лучше, — он протянул свою руку. — Выходи, черепаха, никого тут нет.

— Черепаха? — я взяла его за руку и вышла.

— Ну, черепахи прячутся. Высовывают голову, только когда все затихает. Короче, забудь, я просто хочу вытащить тебя, — я улыбнулась на эту попытку отвлечь меня.

— Все сильно плохо, да? — я прислонилась спиной к входной двери туалета и закрыла глаза.

— Смотря с чем. Со слухами этими — да, хреново. А когда дойдет все до преподов и выше, то начнут разбираться. Понятно, они ничего такого не найдут и не смогут предъявить, но это так себе. А если ты о своем внешнем виде, то все классно. Ты видно специально сегодня нарядилась, зная, какая задница ожидает тебя внутри колледжа. Как на праздник, — он засмеялся, и я, как ни странно тоже подхватила его смех.

— Боже, — я закрыла лицо руками и сползла по двери вниз, сев на корточки. — Почему это все со мной происходит? — я заглянула парню в глаза.

В этот момент кто-то хотел зайти в туалет, но я не позволила, оперевшись о входную дверь.

— Занято, — крикнула я, и человек вроде как отступил.

— Я бы на его месте спросил: «Во всех кабинках занято? Вы зарезервировали?», — Кайл улыбнулся и сел так же на корточки передо мной, как это недавно делал Нэйт, когда утешал меня.

Боже, какая я жалкая. За последние четыре дня меня уже два парня утешали. Я не была такой размазней очень давно.

— Только не жалей меня, — попросила я парня.

— Я и не собирался, — он пожал плечами. — Ты сама виновата. Я говорил, что не надо доверять той шайке. Ты меня не послушала. Вот во что это вылилось. Ты можешь ходить с ней по магазинам, устраивать девичники в веселых ночнушечках и трусиках, плясать и петь под Бритни в розовую расчесочку и дарить друг другу браслетики дружбы, но доверять какие-то секреты и семейные тайны — нет.

— Уж теперь я на всю жизнь запомню… — я поднялась с пола, оттряхнула свою жилетку и резко громко рассмеялась.

— Ты чего? — удивленно посмотрел на меня Кайл.

— Ночнушки, трусики и Бритни под розовую расчесочку… — я продолжала смеяться.

— О-о, все ясно, мисс. Это уже истерика, — он приобнял меня, положив на плечо свою руку, и мы вышли из туалета.

— Кай, я домой поеду. Не хочу тут оставаться.

— Я подвезу.

— Нет, не надо. Мне нужно одной побыть.

— И что мне делать? На пару что ли идти? — недовольно фыркнул парень.

— Тебе не повредит, — я обняла его и поцеловала в щеку. — Спасибо, что ты мой друг.

— Фрэндзона. Бип, бип, бип, — он начал издавать звуки сирены. — Опасно. Фрэндзона. Бип, бип, бип.

— Дурак, — я мягко толкнула его в грудь, и мы засмеялись.

— Ладно, тогда я пошел мешать всем на паре. Спишемся, — он подмигнул и тоже поцеловал меня в щеку на прощание.

Я посмотрела парню вслед и пошла на выход. А вот на выходе меня ждал еще один сюрприз в виде Нэйтана.

— Нэйт? — я подошла к нему сзади.

— Привет, — было видно, что парень настроен на серьезный разговор. — Я тебя ждал.

— Возле входа в колледж?

— Я опоздал. Хотел тебя перехватить. Мне Декстер рассказал…

— Я знаю, не надо опять мне это вдалбливать. Да, я была неправа, да, у меня хреновые друзья, да, ты был прав… Бла-бла-бла, — на глаза опять навернулись слезы.

— Я разберусь со всем этим, — похоже, мои слезы сильно взбесили Нэйтана, только не знаю в хорошем или плохом смысле. — Какого хрена ты вообще рассказываешь то, что у нас творится дома? Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться? — он начал повышать на меня тон, а я просто стояла и молчала. — Ты тупая девка. Вот