жизни человечества в целом, если смотреть на вещи шире, быстро восстанавливался после каждой из этих катастроф.

Этот прогресс хорошо заметен в беспрецедентном росте дохода на душу населения, наблюдавшемся по всему миру с начала демографического перехода. В период с 1870 по 2018 год средний мировой доход на душу населения вырос в 10,2 раза до 15 212 долларов в год, и это темпы, невообразимые ранее. Доход на душу населения в США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии увеличился в 11,6 раза до 53 756 долларов в год, в странах Западной Европы – в 12,1 раза до 39 790 долларов в год, в Латинской Америке – в 10,7 раза до 14 076 долларов в год, в Восточной Азии – в 16,5 раза до 16 327 долларов в год, и хотя в Африке это улучшение значительно меньше, доход на душу населения там все же увеличился в 4,4 раза до 3 532 долларов в год[164].

Если оглянуться назад, то кажется, что главной тенденцией последних двух столетий был переход от мира, где жили в основном неграмотные и неимущие земледельцы, которые непрестанно тяжко трудились, скудно питались и заводили множество детей, зная, что почти половина из них не доживет до взрослого возраста, к миру, где большая часть населения заводит мало детей, но ожидает, что они переживут родителей, разнообразно питается, имеет доступ к культуре и развлечениям, работает в сравнительно менее опасной и менее стрессовой обстановке, имеет значительно более высокий доход и живет гораздо дольше. К счастью, до сей поры силы, использующие технический прогресс, чтобы захватывать власть, сеять разрушения и устанавливать свой гнет, играли второстепенную роль по отношению к силам, которые направляют его на созидание, добиваются равенства возможностей, облегчают человеческие страдания и строят лучший мир.

Однако если мы задумаемся, насколько этот рост устойчив, то нашего осмысления потребует один важный и загадочный сдвиг, произошедший в последние десятилетия: условия жизни к концу XX века продолжали улучшаться не благодаря промышленному производству, а возможно, даже вопреки ему. Что это значит?

Закат промышленности

Во второй половине XIX века на берегах Великих озер Северной Америки вырос один из самых быстро развивающихся городов западного мира – Детройт (штат Мичиган). За великолепную архитектуру и широкие бульвары, освещаемые электрическими фонарями, его прозвали Парижем Запада. Он находился в самом центре широкой торговой сети, соединяющей Чикаго с Нью-Йорком и остальным Восточным побережьем. В начале XX века Генри Форд основал там чрезвычайно успешную Ford Motor Company, которая вскоре привлекла в город новых предпринимателей и превратила его в мировую столицу автомобильной промышленности. Детройт достиг пика в 1950-х годах, когда в нем жило 1,85 миллиона человек, что делало его пятым по размеру городом США. Работники автомобильной промышленности получали больше, чем их коллеги из других отраслей, и автопроизводители нанимали большое количество управленцев и инженеров, высокие доходы которых позволяли им строить роскошные дома в пригородах, ужинать в фешенебельных ресторанах и посещать шикарные городские театры.

Но в 1960-х годах фортуна отвернулась от Детройта. Конкуренция в автомобильной промышленности усилилась, и некоторые производители перевели часть своего производства в Мексику, Канаду и южные штаты, чтобы снизить затраты на оплату труда. В результате город начал пустеть, и целые его районы превратились в города-призраки. В 1967 году в условиях продолжающегося экономического спада разразился пятидневный бунт, в ходе которого погибло 43 человека. Город превратился в центр коррупции, преступности и безработицы. Этот образ проник в популярную культуру, воплотившись в таких фильмах, как “Робокоп”. В 2013 году мэрия Детройта подала заявление о признании города банкротом, погрязнув в таких огромных долгах, каких не видел ни один американский город, признававшийся банкротом ранее. Сегодня его население составляет меньше трети от численности 1950-х годов, и повсюду стоят заброшенные обветшалые здания – печальное напоминание о славном прошлом.

Случай Детройта не уникален. Во второй половине XX века упадок пережили и многие другие города в промышленной зоне американского Северо-Востока и Среднего Запада, такие как Буффало, Кливленд и Питтсбург, и этот упадок дал всему региону нелестное прозвище “Ржавый пояс”. Некоторые промышленные регионы Великобритании, Германии, Франции и других развитых стран, процветавшие в начале XX века, также в конце концов отстали от соседей. На самом деле после 1980 года в развитых странах наблюдался общий упадок производственных профессий. В передовых экономиках доля занятых в промышленности резко сократилась примерно с 25 % в 1970–1979 годах почти до 13 % в 2010–2015 годах[165]; в Великобритании в 1981–2019 годах занятость в производстве снизилась с 21,8 % до 7,6 % от общего объема рабочей силы на рынке[166], а в Соединенных Штатах – с 21 % до 8 %[167]. При этом на развивающихся рынках и в развивающих экономиках аналогичный показатель упал не так сильно – с 13 % в 1970–1979 годах до 12 % в 1981–2019 годах, а в Китае он и вовсе резко вырос с 10 % до 21 % в указанный период[168].

Как мы видели в предыдущих главах, повышение уровня жизни на Западе в период промышленной революции было главным образом результатом стремительных технологических перемен и формирования человеческого капитала – процессов, которые взаимно усиливали друг друга. Технический прогресс принял форму индустриализации, но повышение уровня жизни от процесса индустриализации как такового не зависело. По правде говоря, на ранних этапах индустриализации два этих процесса шли рука об руку: увеличение дохода на душу населения происходило параллельно с развитием промышленности. В XX веке, однако, темп технического прогресса в отраслях, использующих низкоквалифицированную рабочую силу, снизился, и характер воздействия индустриализации на процесс роста изменился. Вместо того чтобы стимулировать накопление человеческого капитала и экономический рост, отрасли, использующие низкоквалифицированную рабочую силу, стали сдерживать развитие, как в прошлом его сдерживало сельское хозяйство.

Возьмем для примера Францию. Регионы, где в середине XIX века быстро шла индустриализация и наблюдался экономический рост, оставались относительно богатыми до 1930-х годов, но к началу XXI века отстали от менее промышленно развитых районов. В краткосрочной перспективе специализация промышленных регионов на производстве способствовала обогащению местных жителей. Тем не менее со временем ставка промышленного сектора на рабочих лишь с начальным образованием ограничивала стимулы для получения полного образования в этих промышленно развитых районах, тем самым снижая стремление населения к учебе. Неравномерность формирования человеческого капитала в промышленных регионах, использовавших низкоквалифицированную рабочую силу, и регионах, где в промышленности и сфере услуг преобладали профессии, требующие высокой квалификации, со временем усиливалась. Это, в свою очередь, тормозило внедрение технологий, требовавших более высокого уровня образования, в бывших промышленных регионах и подкрепляло тенденцию этих регионов делать акцент