Перестав говорить, он не спеша отошел от кровати и сел на диване. Нельзя было не заметить, что выглядел он нездорово. Кожа его была бледнее, чем обычно, и с каким-то синим нездоровым оттенком. Под глазами красовались огромные мешки. На лице все еще оставались следы синяков и ссадин.

«Ему же тоже не слабо досталось тогда. Как он себя чувствует, интересно?»

— Что ты только что хотел сказать? Я не понял, — уже более бодрым тоном донеслось с дивана.

Араки поймал на себе взгляд белобрысого. Сейчас Себ смотрел на него изучающе, будто на подопытного кролика, пусть и самочувствие его было явно не очень.

«Ах да, ты же мысли у нас читаешь. Забыл» — промелькнуло в голове Араки.

— Не читаю я мысли.

«Эм…»

— Ладно. Больше мне особо нечего тебе сказать. Шарифов задержан и находится в тяжелом состоянии. У Оливии нервный срыв. Сейчас она проходит реабилитацию в психбольнице. Ли и Бастер прекрасно себя чувствуют относительно тебя, конечно. Новак погиб. Похороны были 3 дня назад. А все остальное как-нибудь сам узнаешь.

Медленно он встал с дивана и направился к выходу, захватив свое пальто. Араки безмолвно проводил его взглядом. Он не мог ничего сказать, да и сказать, по сути, ему было нечего. Он совсем его не понимал. Почему он пришел? Почему не убил Шарифова? Кто он, вообще, такой?

Чем больше он об этом думал, тем сильнее путался. Но, несмотря на это, он не боялся его, не презирал и не осуждал. Он не понимал, что движет этим белобрысым, но почему-то уважал его. Он внушал ему только спокойствие и уверенность, хотя все его действия и слова должны были вызвать обратный тому эффект.

На следующее утро к Араки опять зашел врач. Он спокойно его осмотрел, опять сказал ему, что он восстанавливается очень быстро. Быстрее чем кто-либо на его памяти. После осмотра к великому облегчению Хиро из него вытащили большинство различных трубок, периодически подключая разве что капельницу. Он все еще не мог полностью управлять своим телом. Садится, двигать руками, головой и всем остальным движениям приходилось учиться заново. Какое-то время его кормили с ложечки медсестры. Потом худо-бедно он научился держать ложку самостоятельно. Хотя поначалу это было похоже на попытки годовалого ребенка. Позже назначили физиотерапию и массаж. С каждым днем Араки чувствовал себя лучше и лучше, но, помня слова белокурого, он не рвался никуда и послушно делал все, что говорили врачи. До удивления доброжелательные медсестры и хорошо знающие свою работу врачи сделали свое дело. Он быстро шел на поправку, но было одно обстоятельство, которое не давало Араки покоя. Множество раз он просил включить телевизор, но каждый раз медсестры и врачи делали вид, что забыли или врали о том, что он не работает. Конечно, сидя на одном месте просто смотреть в окно быстро надоедает. Ему было ужасно скучно. Когда заходили медсестры, он старался заговорить их и иногда у него получалось. Большинство торопливо делали то, зачем пришли, и испуганно убегали, но с одной медсестрой у него получилось особенно хорошо сдружиться. Ее звали Кристи. Необычное и красивое имя. На вид ей не дашь больше 20 лет, хотя этот возраст она давно перешагнула. У нее были длинные светло-коричневые волосы, всегда заплетенные в толстую косу, слегка полноватое тело, мягкие округлые черты лица, как у добродушных полнушек из большинства старых комедий, большие розоватые щеки и не сходившая с лица широкая лучезарная улыбка. Она всегда была рада поболтать с Араки, а болтали они о многом. Из разговоров он узнал, что у нее есть маленькая дочь, что работа медсестры ей нравится, хотя легкой ее не назовешь, что она увлекается старинными монетами и собрала свою скромную коллекцию, которую обещала как-нибудь ему показать, и много чего еще. Однажды он невзначай спросил у нее, что ей известно про ту переделку, в которой он побывал. Еле уловимо, но настроение ее изменилось, и она поспешила уйти. После этого Араки не затрагивал эту тему не только с ней, но и вообще со всеми. Он не знал, почему никто ему об этом ничего не говорит, но желание как можно быстрее выписаться и навестить отца было сильнее любопытства, поэтому он решил оставить расспросы на некоторое время.

Следующей проблемой было найти себе хоть какое-то занятие на это время. И в поисках такого занятия он от скуки залез в тумбочку рядом с кроватью. Обычно там оставляют передачки и личные вещи, но передачки носить ему было некому, а личные вещи взять возможности не представилось. Его ни разу никто не навещал, если не считать того визита Себа, который более не повторялся. Не зная зачем, он все-таки залез в тумбу и обнаружил там несколько старых книг еще довоенного выпуска. Это были разные книги. Пару книг классической литературы, «Психология для чайников» и медицинская энциклопедия. Бумажные книги, как и газеты, и журналы большая редкость сейчас, потому что рабочих издательств осталось крайне мало. После войны из-за отсутствия большинства ресурсов, а в этом случае бумаги, было выгоднее перейти в цифровой формат или использовать новую пластмассовую бумагу, которая на ощупь похожа на рыхловатый картон с едким запахом пластика. Стоимость бумажных книг запредельно высокая. И именно поэтому то, что кто-то забыл в тумбе целых четыре бумажные книги, вызывало крайнее изумление. Араки довольно быстро прочел их все и даже энциклопедию. Эти книги помогли ему скоротать время, и он не заметил, как прошло уже 3 недели с того, как он очнулся.

«11»

Эта ночь была особенно тихой. Казалось, будто все живое вымерло. Идеальная звенящая тишина. Неслышно было ни медсестер, обычно живо обсуждающих прошедший день, ни разговоров других пациентов, ни телевизоров в других палатах, ни даже звуков города за приоткрытыми окнами. Араки сидел на своей постели и перечитывал главу в энциклопедии про функции и работу почек. В такой идеальной тишине громкий звук захлопывающейся двери был похож на гром молнии. Хиро тотчас оторвался от книги и осмотрел комнату. Никого в палате кроме него не было.

«Наверно, ветер» — подумал он и вернулся к чтению.

— Привет, — внезапно раздалось со стороны дивана.

От испуга Араки обронил книгу. Рядом с постелью стоял Себастьян и как всегда непринужденно смотрел на него.

— Перестань так делать!

— Как так?

— Подкрадываться так!

— Я же специально хлопнул дверью.

— Это не помогло. Повесь колокольчик