И прямо сейчас мне хочется поесть борща.

– Не могли бы вы снова включить свет? – прошу я водителя. Я показываю ему дорогу к круглосуточному ресторану украинской кухни в Ист-Виллидж. Это единственное заведение, которое признавали и Трис, и Кэролайн, и я. Когда-то мы только начали самостоятельно ездить в город, чтобы послушать музыку. Мы успешно растягивали границы родительских запретов, пока ограничения и требования приходить домой вечером были не просто отменены, но и совершенно исключены – потому что мы уже большие девочки, мы можем влипнуть в неприятности, но мы разберемся, в конце концов – мы трое, по крайней мере те из нас, кто не устраивал скандал, не зависал с парнем и не вырубался под конец, стали завершать ночь в этом ресторане с прекрасным борщом и чистым туалетом. Не знаю, окажемся ли мы там когда-нибудь снова все вместе, втроем, или эта эпоха кончилась, как и эпоха моих отношений с Тэлом, и отношений Ника с Трис.

– Хороший выбор, – говорит мне водитель. Он наблюдал в окно, как Тэл подгоняет посетителей клуба.

Я собираюсь подремать во время недолгой поездки до Ист-Виллидж, но тут на груди что-то звонит. Какого черта? Я забыла, что моя куртка – это куртка Ника. Сунув руку в нагрудный карман, я обнаруживаю в нем смятую десятидолларовую купюру и маленький раскладной телефон, на который наклеен стикер из фотобудки – фото Ника и Трис. Я бы и не подумала, что Ник из тех, у кого есть мобильник, но потом вспоминаю. Трис подарила ему этот телефон на Рождество. Если она хочет контролировать парня, если уж она с ним в таких отношениях, она и действует соответствующе. Я отклеиваю стикер с фото Трис с телефона и прилепляю его на карту города, которая висит на пластиковой стенке, отделяющей меня от водителя – над фотографией Эмпайр-стейт-билдинг, так, чтобы казалось, будто небоскреб показывает Трис средний палец.

Не знаю, должна ли я отвечать на звонок на телефон Ника. На экране мигает имя «Том». Через «H»: tHom.

Я – ужасный человек. Я позволила двум незнакомцам увезти мою сестрицу. Кто знает, может быть, Том и Скотт – парочка удачливых серийных убийц, Тэд Банди и Эйлин Уорнос из мира гаражных групп Нью-Джерси, играющих панк-рок. Что, если Кэролайн проснулась и стала меня искать, как тогда, в ночь, когда ее мама умерла, а папа переехал к модели помоложе, и Кэролайн проснулась посреди ночи, напуганная и одинокая, и перелезла через забор, который разделял наши дома? Нет, не стоит беспокоиться. Возможно, мои инстинкты ошиблись, когда я решила, что привлекаю Ника, но они не ошиблись, когда говорили, что его друзья – хорошие парни. Они доставят ее домой.

Я отвечаю.

– Том? С Кэролайн все в порядке?

– Наконец-то! – отвечает он. – Да, она все еще спит. Кажется, довольна жизнью. Постоянно бормочет что-то о мультфильмах и пончиках из Krispy Kreme на завтрак… Но я целый час пытался дозвониться Нику. Вы вообще телефон слышали? Мы со Скоттом заблудились, когда выехали с парковки, а потом, ну, отвлеклись, притормозили на стоянке, немного отдохнули, и инструкции, которые я записал на ладони, типа немного стерлись. Мы стоим на парковке у 7-Eleven. Понятия не имею, где мы и как добраться до твоего дома.

Я пытаюсь добиться от Тома, где они находятся, но он меня только запутывает, и я никак не могу разобраться. Водитель такси снова бьет по тормозам. Думаю, сейчас мы у улицы Сейнт-Марк-Плейс.

– Дай мне, – говорит водитель, показывая на телефон. Мне нравится, что он не пытается нарушить закон: остановился, прежде чем разговаривать по мобильнику.

Я передаю ему мобильник, и водитель разбирается с Томом, где он и как доехать оттуда к моему дому в Энглвуд-Клифс. Затем таксист возвращает телефон мне.

– Вот, Том хочет еще раз поговорить с тобой.

– Привет еще раз, – произношу я в трубку.

Слышу, как Том хихикает.

– Ну так что, как все прошло? Как свидание с Ником? Ты его любишь, верно?

– Просто великолепно. Мы поженимся.

– Правда? Можно с ним поговорить?

– Нет.

– Почему нет?

– Понятия не имею, где он.

Я сбрасываю звонок.

Мы подъехали к ресторану.

– Зайдете? – спрашиваю я водителя. – Борщ и вареники за мой счет.

Он улыбается. Наверное, у него дома есть несколько отличных семейных фото, сделанных в Sears.

– Спасибо, но я на работе. Нельзя отвлекаться. Но салфетки можешь оставить себе.

Я забираю из машины пачку салфеток и отдаю водителю стодолларовую купюру – весь мой запас денег на такси для экстренных случаев. Папа положил ее в секретное отделение кошелька. Оставшихся денег хватит только на то, чтобы чем-то перекусить и сесть на автобус до Энглвуд-Клифс, так что мне придется провести в ресторане пару часов, пока автобусы не начнут ходить.

У входа в ресторан стоит какая-то сумасшедшая. У нее в руках жестянка из-под кофе Chock full O´Nuts. Злобная ведьма, покровительница сточной канавы.

Она осматривает меня, особенно внимательно грудь. Может, она что-то знает о тех витаминных добавках. Она говорит мне:

– Сальваторе ищет тебя.

Сунув руку в карман куртки, я вытаскиваю смятые десять долларов. Деньги, которые Ник отложил на проезд через тоннель. Опускаю их в жестянку ведьмы.

– Нет, точно не ищет, – заверяю я ее.

Жизнь заканчивается. Песни – не всегда.

Я сижу на поребрике. Я постигаю все, даже ничто. Где я, каково мне, кто я есть и кем не являюсь.

Приходят слова.

Отлично, Ник. Громче.

И снова тише.