у них на уме? Ещё заарестуют ни за что, ни про что, – поёжилась как от озноба вспомнив хамское поведение украинских пограничников, только недавно покинувших поезд.

И весь оставшийся путь по "вражеской территории", до самого Джанкоя, они не выходили из своего вагона. Напрасно тыкались в окно их купе, в котором они остались вдвоём до самого конца поездки, предлагающие аппетитную еду колоритные южнороссийские бабки, напрасно успокаивали проводники:

– Да не бойтесь вы так! Что вам хохлы – прям звери?

Нет, напуганная рассказами тёти Маши, по рекомендации которой и было предпринято это свадебное путешествие, Наташа не выходила погулять сама и не выпускала Андрея:

– До тебя сейчас доебётся какой-нибудь придурок-полицейский, которому лишь бы "на карман сорвать". А поезд ждать не будет. А мне? Мне одной потом как?

– Да перестань ты, Наташ, – пытался робко возражать молодой муж, – что им, по твоему, абсолютно всем, "тильки гроши трэба"?

– А что же ещё? – выпучивала свои, и так навыкате, глазищи Наташка, – им всем, западенцам этим проклятым только деньги и надо! У них же ни стыда, ни совести, и нас москвичей они извечно ненавидят. Тёть Маша пока с первым мужем в Хмельницком жила, так всякого и насмотрелась, и наслушалась! Они же так и говорят: "москаляку на гиляку", то есть если ты москвич, то тебя нужно повесить, просто за то, что ты в Москве живёшь!

– Ага, ага, – кивал "соглашаясь" в ответ Андрей, – а в Симферополе, как об этом Нонна Васильевна говорит, крымские татары прям средь бела дня по улицам на конях скачут и саблями, всем русским, головы рубят, даже паспорта не проверяя!

– Да ладно тебе, бабушка просто расстроена, что мы, из-за нашей "нищеты" не можем "нормальное" свадебное путешествие себе позволить, – начинала чуть обиженно выкручиваться из объятий мужа Наташка и тут же снова "прилипала" к нему, – как думаешь, больше никого к нам в купе не будет? Ночью одни останемся?

– А чего?

– Хочу тебя…, уже опять хочу.

– Ты же перед отъездом мне всю ночь спать не давала, говорила, что хочешь "насытиться" чтоб на всю дорогу хватило.

– Ну вот, не хватило, – "виноватой девочкой" кокетничала Наташка, полночи потОм, когда поезд нёсся по раскалённой малоросской степи, обливаясь пОтом, судорожно прижимаясь к молодому мужу и истомно постанывая.

– Ялта, Ялта! Севастополь! Судак! Алушта! Евпатория! Ехать недорого! Жильё! Жильё! Недорого! – как голодные собаки накинулись на выходящее из поезда "стадо баранов" крымские таксисты-"разводяги".

[– Вы там, ни в коем случае, с ними не связываетесь, эти самостийные таксисты – все одно жульё! – строго настрого предупреждала многоопытная, неоднократно побывавшая в Крыму тётя Маша, приезжавшая туда со своими многочисленными "мужьями-однолетками", – как приедете, сразу на троллейбус и к Елене Михайловне! Я её предупредила, она вас ждать будет. Гривны – вот вам, на дорогу и первое время, а там, уже в Алуште, посмотрите где более выгодный курс, поменять чтобы…]

– А я вас раньше ждала, – недовольно прошипела расфуфыренная, аляписто накрашенная старуха в каком-то молодёжно-светском "неглиже" и в соломенной шляпе с дурацкими цветочками на голове, – Мария Васильевна сказала мне по телефону, что утром приедете, а сейчас уже почти обед.

– Поезд опоздал почти на два часа и троллейбус что-то совсем долго, – попытался "защититься" Андрей и тут же умолк под змеинозлобным взглядом бывшей второстепенной актрисы национального театра оперы и балета имени Тараса Шевченко, не радостно встречающих гостей, а подметающей мусор прямо им под ноги.

– А что не так, Елена Михайловна? – оживлённо "бросилась в бой", обожающая поскандалить Наташка, успевшая по дороге от остановки до дома, познакомиться и переговорить, (на всякий случай), с соседской бабулькой, тоже сдающей однотипное, дешёвое жильё.

– Да нет! Всё хорошо, всё хорошо! – тут же "почуяв опасность" приторно заулыбалась неаккуратно накрашенными, ярко-красными морщинистыми губами уродливо старая "красавица".

[– У неё после смерти мужа, – напутствовала тётя Маша, – немного "крыша поехала". Он какой-то серьёзный офицер был и в строгости её держал, а как умер, уже там, на пенсии, в Крыму, так она немного "расслабилась". Раньше на самом деле очень эффектная женщина была, но пока замужем была погулять-поблядовать не получилось, а когда муж умер, так уже и поздно. Но вы особого внимания на неё не обращайте, живите там сами по себе, как можно меньше с ней общайтесь, а побольше наслаждайтесь морем, природой.]

А наслаждаться – было чем!

– Это рай! Это просто рай какой-то! – постоянно тихонько поскуливала вся истомно разомлевшая, покорно умиротворённая Наташка, – посмотри Андрюшенька, какая красота! А нет, сюда посмотри! – постоянно дёргала ненасытно любвеобильная женщина своего, полусонного от жары и духоты, мужа за рукав и тыкая указательным пальцем, то в одну, то в другую сторону.

– А как вкусно всё! – причмокивала в недорогой столовке.

– А как всё дёшево! – повизгивала бродя по продуктово-вещевому рынку и лихо растрачивая подаренные на свадьбу деньги.

– А какие ночи сказочные, – хрипло шептала на ухо неведомо как держащемуся ещё на ногах Андрею, когда после двух-трёхчасового "сексуального марафона", они вместе посетив в летний душ, стояли у своего, единственно занятого "нумера" задрав головы в густо усеянное крупными звёздами небо.

– Знаешь, – нерешительно посмотрел на жену Андрей на седьмой день пребывания "в раю", – может мне это кажется, но по-моему эта старушенция заигрывает со мной.

– Ничего тебе не кажется! – возразила Наталья решительно отхлебнув из бокала наполненного темно-красным вином, – а ты что, только сейчас заметил?

– Да мне и в голову такая глупость не могла прийти! Ей же, уже давно, в «анатомичку» пора!

– Андрюша! Как тебе не стыдно? – поморщилась Наташа.

– А вот мне не стыдно! – горячо возразил молодой мужчина и тут же стих, оглядываясь на ничего не замечающих шумных соседей летнего кафе, – это ей должно быть стыдно. Чего она вечно полуголая ходит? Ну я понимаю что жарко, но всё-таки, надо же думать о том, что на её дряблые прелести смотреть противно!

– Андрюша, успокойся, – ласково потрепала по руке возмущенного мужа Наташка, – во-первых, она о чём может думать, если она немного ку-ку? – повертела указательным пальцем у виска, – и потом, тётя Маша же предупреждала нас…, Андрей, а ты что это, всё наливаешь себе коньячок и наливаешь? Ты что всю бутылку здесь и сейчас собрался выпить?

– А я, моя любимая, – полупьяно улыбнулся, чуть не замурлыкавшей от радости Наташке, Андрей , – хочу проверить пословицу о том, что некрасивых женщин не бывает, а бывает мало водки.

– Ладно! Перестань! – расхохоталась в ответ жена, игриво шлёпнув его по руке, – враки это всё!

"Почему враки? Вот ты, например, у меня уже прям красавица-раскрасавица!" – только-только успел удержать готовые сорваться