Триполи, Ливия

Левент не собирался класть все яйца в одну корзину. Это он подал команданте Мусе идею о том, чтобы выбросить на теневой рынок статуи и мозаики из Лептис-Магны. Исламское государство каждый день захватывало и переправляло в другие места предметы древней сирийской и иракской культуры, одновременно взрывая под камеры пропагандистских СМИ наиболее известные памятники старины. Предложение породило спрос, и этот спрос рос с каждым днем. Потенциальные покупатели, расталкивая друг друга локтями, спешили связаться с посредниками. В их числе было много американцев и арабов, но попадались и европейцы. Левент оказался шустрее других. Вместе с Мусой они сколотили команду «археологов», на самом деле состоявшую из обычных каменотесов. В моем лице он надеялся заполучить эксперта, которого им так не хватало. Муса хотел, чтобы я отбирал для них наиболее ценные предметы, писал к каждому короткую сопроводительную записку и, возможно, встречался с наиболее крупными клиентами. Они задумали превратить меня в «серого» археолога. В мои-то годы!

Пока он все это мне излагал, я продолжал его рассматривать. Его черты стали жестче – их не смягчала даже борода, он пополнел и носил какой-то нелепый комбинезон, но несмотря ни на что я постепенно узнавал в нем человека, с которым встречался тридцать лет назад. Тот же недоверчивый взгляд, та же страсть к всевозможным махинациям, та же вялая поза. Слушая его, я не мог избавиться от мысли, что он напоминает мне персонажа романа Анатоля Франса «Боги жаждут». В каком-то смысле люди не меняются, даже если их увлекает в водоворот Истории с большой буквы. Мне было стыдно как никогда в жизни: эти люди и правда думали, что я стану играть в их игры только потому, что они посулят мне кучу бабла. Особенно огорчил меня Левент. Помимо воли я частично переносил на него симпатию, которую испытывал к его отцу. Мне понадобилось некоторое время, чтобы понять, что передо мной – законченная сволочь.

Муса продолжал расписывать мне детали своего плана, а я вспоминал слова Брюса, сказанные мне в Каире по поводу депрессии у археологов. Я не страдал депрессией; я общался с крупными шишками и плевать хотел на их деньги. Я понял, что должен помешать им провернуть это грязное дело, а потому притворился, что согласен на их предложение. Я пообещал каждый месяц приезжать для проверки состояния дел, а про себя решил, что при первом удобном случае кину всю эту шайку.

Ради своей безопасности, но главное – ради сохранения своей репутации я отправил закодированное сообщение двум своим коллегам, специалистам по Ливии, – О. Л. и Ж.-Б. М. Я предупредил их, что меня какое-то время не будет во Франции, но, как только я вернусь в Париж, хотел бы с ними встретиться.

Стамбул, Турция

Левент и Эмма приземлились в Риме незадолго до полудня. Стороннему наблюдателю пришлось бы поломать голову, чтобы понять, какие отношения их связывают. Левент был в светлом костюме, который, хоть и не скрывал его живот, сидел на нем неплохо. В толпе пассажиров аэропорта Фьюмичино он сошел бы за одного из бесчисленных представителей международных компаний, мотающихся по свету, если бы не некоторые мелкие детали, разрушающие образ делового человека. Что это было? Усики а-ля Кларк Гейбл? Чемоданчик из плетеной кожи? Мешки под глазами? Во всяком случае, в нем ощущалась некая уязвимость. Эмма – в джинсах и туфлях на высоком каблуке, слегка взлохмаченная и ненакрашенная, выглядела свежей и отдохнувшей. Они шагали бок о бок, но не касались друг друга. Перед самой посадкой Левент сказал ей:

– Я должен их предупредить.

– Думаешь, это необходимо?

Голос в динамиках в зале вылетов объявлял время отправки очередного рейса, вызывал опаздывающих пассажиров.

– Боюсь, они нас ждут, – сказал Левент, доставая мобильный телефон. – Мы должны встретиться в посольстве…

В Валлетте Жаннет сидела в кабинете Рифата, который показывал ей фотографии своей жены и детей. На стене тоже висели фотографии: вид Каира, Рифат в компании американских военных моряков (включая Джона Питера Салливана), он же – на крейсере «Гранд-Харбор». На доске – записки на память с делами на неделю: короткие фразы на арабском, понятные только ему.

У Рифата зазвонил мобильный. Он узнал номер.

– Это Левент. Наверное, опять заблудился в Валлетте, – усмехнувшись, сказал он и снял трубку.

Жаннет прислушивалась к их недолгому разговору и заметила, что в голосе Рифата что-то изменилось. Кажется, он огорчился.

– Они не придут, – сказал он. – Они едут в Стамбул.

– Вместе?

– Да.

– С Эммой?

– Да, вместе с Эммой. Он звонил из Рима.

– Когда они возвращаются?

– Послезавтра.

– Он вам что-нибудь об этом говорил?

– Не думаю…

Они с недоверием уставились друг на друга.

– Похоже, у нее проблемы со вкусом, – сказала Жаннет и тут же пожалела об этих вырвавшихся словах. – А чем он вообще занимается? – добавила она.

– Он дипломат. Приехал на Мальту по делам, ищет здание для резиденции. Турция сейчас открывает посольства по всему миру. Они ведут весьма активную политику. Впрочем, пока им все удается. У них есть историческое прошлое, амбиции и видение будущего.

– А самое главное – деньги…

Накануне вечером, точнее говоря, сегодня ранним утром Левент попытался приударить за Эммой. Он вез ее в Слиму. Она в ответ смерила его ядовитым взглядом. В джипе царил полумрак, но он ее понял. Когда они остановились возле ее дома, он вдруг предложил ей сегодня же съездить с ним в Стамбул.

– Я собирался слетать туда и обратно в воскресенье. Но мы можем вылететь на день раньше…

– Я не против, – равнодушно сказала Эмма, – но думаю, что я тебе не по карману.

Он вытаращил глаза. Ее ответ словно перенес его в параллельную реальность. Она молча смотрела на него. Он размышлял. По его лицу она поняла, что он медленно и методично перебирает в уме возможные варианты дальнейшего развития событий.

«Неужели она это серьезно? Да нет, она надо мной смеется. Вот паршивка. И потом, появляться с ней в Стамбуле не слишком благоразумно. И не слишком удобно. Учитывая, сколько у меня там дел… Но она – супер. Глупо упускать такой шанс. А если она и правда – шлю-ха? Нынешние студентки не прочь подзаработать… Могу взять из денег на текущие расходы…»

– Ладно, пока. Увидимся как-нибудь.

– Ты когда-нибудь была в Стамбуле?

– Я тебя умоляю.

– О чем ты меня умоляешь? – спросил он, полез в карман пиджака и достал 2500 евро в купюрах по сто и двести евро. – Две с половиной тысячи хватит?

– На уик-энд?