– Правда? – очень натурально удивляюсь, пряча озябшие руки в карманы. – И в честь чего такая «радость» свалилась на бедного Шарги?

Темные переглянулись и развели руками.

– Он все-таки заинтересованное лицо, – весьма расплывчато пояснил Кебил, не догадываясь, что мне известно о родственных связях между Крысенышем и Эми.

Я помахала помятому Шарги, бегущему к гаденько ухмыляющемуся блондину, и не сдержала улыбки. Значит, наша «злобная мачеха» решила дать ухажеру любимой племянницы крохотный шансик. Это хорошо…

По крайней мере теперь я могу быть уверенной, что Крысеныш – не такая уж безмозглая груда мускулов и умеет прислушиваться к мнению других.

Подозвав к себе весело тявкающего щенка, я побежала исследовать пентаграмму, сотворенную боевиками-недоучками, и провозилась почти до завтрака.

А вот стоило мне опуститься за наш с девочками любимый столик, как настроение резко скакнуло вверх.

– Аумхк… – выдала Натка, поворачивая ко мне гудящую после вчерашнего голову.

– Хорошо погуляла?! – заботливо протягиваю минералочку.

– Кмх… – отмахнулась подруга и принялась большими глотками опустошать бутылку.

Я с довольной улыбкой обвела взглядом всех присутствующих за столиком. Шарги старательно прикрывал расцветающий на скуле синяк, Роззи, мрачная, как никогда, поглядывала в сторону Хорста, сидящего за столиком напротив, и горько вздыхала, а Эми… Блондинка вообще спала!

– Какое сегодня великолепное утро! – расплываясь в широкой улыбке, прокомментировала я и, заметив на горизонте двух боевиков, быстро встала:

– Не переживайте, тяжело будет только первые двенадцать часов!

Мои слова поддержки были приняты на ура, если, конечно, есть вселенная, где тяжелые взгляды и злобное «да вали уже!» можно принять за знак одобрения.

Нисколько не обидевшись, я подхватила учебники и легкой танцующей походкой счастливого человека пошла навстречу приветливо улыбающимся Конни и Ролли.

– Прежде чем ты что-нибудь скажешь, знай…

– …мы тебя очень любим! – закончил Ролли, посмотрел мне за спину и помрачнел.

Я оглянулась в поисках похитителя хорошего настроения и наткнулась на немигающие щелочки серых глаз. Ну, кто бы сомневался!

– Линка, – шепнул мне на ухо Конни, – тебе не страшно, когда он вот так на тебя смотрит?

Страшно не было, потому что я была на сто процентов уверена: дальше обмена тяжелыми взглядами у нас с Хорстом не зайдет, а вот замершие по бокам парни по шее могут получить легко.

– А давайте в коридоре поговорим! – внес конструктивное предложение Ролли и, не дожидаясь согласия, потянул меня к выходу.

Мы послушались дельного совета и покинули «территорию грозных взглядов».

На наше счастье, кабинеты по соседству с лабораторией, пострадавшей от ночных выходок четырех студентов, пустовали в силу невероятно громких строительных работ.

– Гребаный Скол! – орал бригадир на рабочих так, что слышно было даже через стенку. – Здесь еще вчера было пять мешков с цементом, куда они делись?

Невнятный ответ рабочих мы так и не услышали, но, судя по заковыристым высказываниям бригадира, кое-кому оторвут руку и вставят в то место, которым думали те несчастные, утаскивая домой мешки с цементом.

Незнакомый мужчина бушевал все время, пока мы с парнями проверяли схемы, пассы и расчеты ритуала.

– У меня все правильно! – поднял голову Конни, проверявший потоки направленной магии.

– У меня тоже! – подвел итог Ролли, отодвигая заново перечерченные графические составляющие.

Парни с надеждой в глазах посмотрели на меня, мучительно перепроверяющую сразу все вычисления по ритуалу, но были разочарованы.

– Ребят, по мне – так это первый раз, когда студенты недовольны тем, что у них все сделано идеально!

Боевики как-то странно глянули на меня, явно не желая чувствовать тонкий юмор ситуации, и принялись пересчитывать все по новой.

– Здесь должна быть ошибка! – раздраженно оглядывая заваленный вычислениями стол, уверенно сказал Конни. – Если бы все было правильно, из портала не выкинуло бы щенка неизвестной породы.

Ролли задумчиво почесал стриженый затылок и предположил:

– Так, может, это действительно Цербер? – Мы с Конни выразительно посмотрели в сторону парня, но тот и сам сообразил, что ляпнул глупость. – В смысле маленький сыночек злого папочки! – поспешил исправиться парень.

Я задумчиво прикусила нижнюю губу, стараясь не рассмеяться.

– То есть вы подсунули на временное содержание хрупкой девушке сынка или дочку Подземного Стража, за которым в любой момент может вернуться разгневанный папочка? – Ролли замялся и смущенно отвел глаза. – Так вот, если вы не знали – я очень люблю жить!

В аудитории повисла неловкая пауза. Ролли ерзал на стуле, поглядывая в сторону приятеля, а тот с загадочным видом складывал из бумаги кораблики. И вот когда в бумажной флотилии появился еще один кривой пароход, парень все-таки сдался.

– Обещайте на мизинчиках, что сказанное мной останется в тайне. – Мы послушно протянули пальчики и произнесли клятву. – Хорошо, – кивнул успокоенный боевик. – Я почти на сто процентов уверен, что щенок – это не Цербер, потому что мой прадед был одним из послов в нижние миры, – признался он. – В нашем семейном архиве хранятся его дневники…

Я потрясенно застыла, а Ролли даже рот раскрыл от удивления. Просто лаэрды мало кого пускали в свое царство, а тут сидит, значит, такой потомок с ценнейшей информацией и косит под дурачка.

– Ну, ты и засранец! – На долю секунды опередил меня Ролли и обиженно скрестил руки на груди:

– Значит, пока мы с Линкой ломали голову, пытаясь выстроить призыв на основе параметров Цербера, ты молча стоял и ухохатывался! Так?

– Не драматизируй! – фыркнул Конни и признался:

– Дневники написаны на Древнем, поэтому никто ими особенно не интересуется. Но, судя по рассказам отца, врата в Царство были огромными, поэтому лаэрды создали Стража…

– И раз Страж создан магическим путем и у него нет аналогов в этом мире, значит, он не может размножаться, – подвела я черту под рассказом боевика.

Парень кивнул, и мы синхронно глянули на листки с формулами.

– Так кого же мы призвали? – растерянно выдохнул Ролли и посмотрел на меня. Конни последовал его примеру и сделал то же самое.

«Порой так тяжело иметь репутацию самой умной», – печально вздохнул мозг.

«Ты лучше думай давай», – раздраженно прикрикнул желудок, оставшийся без завтрака.

«Правильно! – поддержал его здравый смысл. – Ворчать, бубнить и сожалеть – это прямые обязанности пессимизма!»

«Все плохо!» – на всякий случай подтвердил вышеупомянутый, налегая на валерьянку.