class="p1">— Коплю силы на завтра, — спокойно ответил Арсений.

— У Егорки одни отговорки.

— Вы не понимаете. Я вам уступаю дорогу, чтобы вы оба смогли потарабаниться сегодня. Просто, если я буду в игре, можете даже не пытаться, — заявил Арсений, отчего Никита с Пашей чуть не залились громким смехом.

— Не зарекайся.

Митяев тем временем принялся рыться в том самом бауле с припасами.

— Чего ты делаешь? — забеспокоился Паша.

— Надо захватить допинг для вас, — произнес Сеня и выудил из баула бутылку вина.

— Мы в допинге не нуждаемся, — заверил Никита.

— Не зарекайся, — Митяев вернул Зеленцову его же собственную фразу. — Без этого вы вечность телок уламывать будете. Да и несолидно с пустыми-то руками идти.

— А мы не спалимся с бутылкой?

— Кто не рискует, тот не пьет, — произнес Митяев. — Думаю, Елизаров уже давно пускает слюни на подушку. Либо пишет. Либо читает. Зуб даю.

— Удивляюсь твоим познаниям, честное слово.

— Или ты хочешь, — обратился к Паше Арсений, — перелить это в другую тару прямо здесь, чтобы вся общага на запах сбежалась?

— Что за глупость? — не одобрил Зеленцов.

— Рабочая схемка, — облизнулся Брадобреев. — Я про перелить.

Абдуллин дрых без задних ног. Однако разговоры разбудили Кошкарского:

— Вы куда?

— Спи давай, — скомандовал Митяев.

Их колонна смахивала на отряд разведчиков, которые должны проникнуть в тыл противника.

— Надо же, мальчики, — воскликнула Амира. — У нас кружек на всех не хватит, — девушку смутило появление четвертого хоккеиста с натянутой улыбкой, Степы Кошкарского. И его тоже тянуло облокотиться об дверной косяк.

— Кружек?

— Мы решили, — продолжила Амира, поглядывая на Свету, — что в одних полотенцах вы могли замерзнуть. Топят у нас так себе. Поэтому согрели чаю.

— Ничего себе подробности, — присвистнул Кошкарский (это он про полотенца).

— Не было нам холодно, — отрезал Брадобреев. — Как раз наоборот. Полотенца временами даже хотелось скинуть, — сказал он, состроив глазки Свете.

— У нас есть кое-что покрепче, — Митяев предъявил публике бутылку вина.

Амира весело всплеснула руками, а ее подруга напряглась еще больше. Зеленцов не спускал глаз со Светы: «Не бойся, дорогая, — приговаривал он. — Со мной ты расслабишься», — вместе с Серегой он подсел к ней. Арсен с Павликом опустились на кровать Амиры.

— Ой, вот я растяпа, хлеб порезала и на кухне забыла. Надо принести, — засуетилась Амира.

— Сиди, сейчас принесу, — сказал Митяев, а Степа зачем-то поплелся за ним.

Хороший момент, чтобы их прижучили из номера тренера, но обошлось.

— Узбечка. Арсен, ты серьезно? — спросил на кухне Кошкарский.

— А чего такого? В темноте все женщины одинаковые. Больше всего мне интересно, почему ты здесь и что об этом думает Алина? — спросил Митяев.

Они вернулись в комнату к девчонкам.

— …А ничего Алина не узнает, — Степан закончил начатую в коридоре фразу.

— Алина? — уточнила Амира.

— Наш дядя Степа просто не расслышал твое имя.

— Я Амира, — улыбнулась она и протянула Степке свою смуглую ручку.

— Степа, — легонько пожал ей руку Кошкарский и безмолвно кивнул Свете. — И я не такой уж и глухой. Амира, наверное, что-нибудь да означает? — спросил он, попутно думая об Алине, про которую ему напомнил Митяев. В команде Кошкарский, можно сказать, побил рекорд по времени отношений с одной-единственной девушкой. Пока остальные заводят мимолетные недельные романы, а потом бросают девчонок и переключаются на свежее мясо, Степан души не чаял в Алине. О каких-либо ссорах и расставании речи не шло.

Амира ответила:

— Это означает: лидер, красавица, ведущая за собой, ведущая к победе.

— Классно. Мне нравится, когда имена что-то значат.

— Каждое имя что-нибудь значит, — произнесла Света.

— Что же значит твое? — нежно спросил ее Зеленцов. Та слегка покраснела.

— Предлагаю тост, — перебил их Брадобреев. — За победу!

Пили из разномастных кружек, которые только удалось раздобыть, поглядывая друг на друга. Винишко должно унять стеснение и развязать языки. Однако у Светы уже есть негативный опыт — к подобным посиделкам она относится с осторожностью. Проснуться утром в постели с одним из этих четырех мушкетеров, конечно, лучше, чем с Витей, но едва ли.

— Неужели спортсмены пьют? — спросила Света, застенчиво отпивая по капельке вина из своей кружки.

— Это же чуток всего, — ответил Паша. — Для крепкого сна на новом месте.

— Да ладно скромничать, — сказала Амира, указав Кошкарскому подлить ей вина. — Вы же на игры приехали, правильно? И когда же они?

— Завтра и послезавтра, — ответил Степан, закусывая нарезкой, приготовленной девчонками из оставшихся пожитков.

— А вы бывали когда-нибудь на хоккее? — спросил Зеленцов, глядя на Свету.

Не успели девушки ответить, Паша предложил:

— Приходите посмотреть, как мы разнесем «Мечел».

— Что-то я совсем в этом не разбираюсь, — призналась Света.

— Так мы вас научим, — тихо ответил ей Зеленцов.

— Расскажите нам все, — предложила Амира.

— С большим удовольствием, — согласились парни.

— И самый главный вопрос: от кого вы, четыре взрослых парня, прятались?

Судачили непринужденно. Рассказ о хоккее периодически прерывался тостами. Серьезность и обеспокоенность посетили лица хоккеистов только раз — когда они затронули тему тренерского помощника, выдавая себя невинными жертвами положения.

А чем дальше в лес — тем больше дров. Намеки стали прямее, а полуночные гости — развязнее и нетерпеливее:

— Знаете, девчонки, в чем выражается хоккейный оргазм? — вещал Митяев. — Когда хватаешь шайбу на крюк и со всех ног несешься в чужую зону, обходишь одного, второго, откидываешь от себя третьего. Выходишь один на один с кипером и засовываешь шайбу в ворота с мясом, всаживаешь ее как оголтелый! Вот это, — твердил он, — полнейший экстаз, высшее наслаждение. Тысячу раз так делал. И хочется еще и еще… И не только на льду, — Митяев недвусмысленно подмигнул Светочке.

— Страшно подумать, что за экстаз у вратаря? — задала вопрос Амира, желая сфокусировать внимание Арсения на себе.

— У вратаря? — задумался он. Абдуллин бы с удовольствием ответил (правда, он баб как огня боится). — У вратаря, получается, садомазо, — на этот раз Митяев подмигнул Амире.

— Даже не думай, Арсюша, — весело отмахнулась она, — даже не думай об этом. С нами так просто не пройдет. Защита в нашей со Светой команде не даст вам этого сделать.

— А мы большинством возьмем, — поддержал друга Паша.

— О защите позаботимся. Не переживайте, — заверил Зеленцов.

От таких разговоров Свете обычно не по себе, однако с увеличением количества выпитого вина ее стали посещать и противоположные мысли. Особенно когда она поворачивалась в сторону Зеленцова или поглядывала на Амиру, которая весело поддерживает беседу и, кажется, согласна на троих сразу, ибо четвертый (тот, что с копной соломы на голове) почти не принимает участия в разговорах, а лишь ловит каждое слово и движение одной только Светланы. Девушка на полную катушку принялась воображать, какой Зеленцов по характеру,