этот крендель тут как тут с курткой и чекушкой, представляете? Он не дал мне окончательно окочуриться на морозе и довел меня до дома. Я же знатно нажрался тогда. Прикол в том, что я даже не простудился. Нечто подобное этот парень выдал и сегодня — теперь уже с нами. Думаю, если попросить его сдать ЕГЭ за меня, он это сделает. Не знаю как, но сделает.

— Хм, занятная история.

— Ничего, что мы умолчали про ту часть ночи, где нас чуть не пристрелили? — спросил Кошкарский.

— Если бы я рассказал Пете еще и об этом, он бы точно стружку с нас снял.

— А если вдруг он наткнется на…

— Вряд ли. Машину всего-то нужно перегнать с одного места на другое. С «Хамелеоном» она ведь никак не связана.

— Хоть бы она осталась на месте.

— А девка из нее исчезла.

— С другой стороны, нам на руку, если ее угонят, — предположил Паша.

— Что же делать с вещами, которые мы в ней забыли?

— Точно, блять. Тогда вариант не канает.

— Мне даже страшно представить, что там у вас произошло, — произнес Степа, — если вы не вернули тачку обратно.

— Вот и бойся дальше.

— Арсен, — воскликнул Пахан.

— Чего?

— Ты хоть понимаешь, каким другом, мать его в душу, располагаешь? Мне до этой ночи казалось, что демон-очкарик люто нас ненавидит, только и ждет, чтобы вместе с тренером знатно над нами позалупаться. А тут он берет и самоотверженно уходит исправлять наши ошибки, решать наши проблемы. Благополучие команды и каждого из нас сейчас зависит от этого чудика.

— Я знаю, Пашка. В том весь Петя — человек непредсказуемый и контрастный. Я обязательно отплачу ему… добром на добро — даже не обсуждается.

— Правильно ли было отпускать его одного?

— Справится.

— Он сам-то хоть понял, что делает?

— Одно известно точно, — констатировал Арсений, — он делает все это для нас. И всегда все делал для нас — мы просто не понимали этого.

— До меня сейчас только начинает доходить… Впервые в жизни болею за этого парня, — сказал Степа. — Мы в заднице, если он вернется ни с чем.

— Есть небольшая, но вероятность, что все выгорит.

— По факту у нас незавидная картина вырисовывается: мы засветились, где только могли. На нас угон, хулиганство, дебош и похищение. А нарушение режима — это теперь вообще ни о чем.

— Не нагнетай, Абдуллин. И без того тошно.

— Я хочу завязать с такими попойками. Нет в них ничего хорошего.

— Только истории, чтобы внукам рассказывать.

— Хоть бы обошлось.

— А чего тебе беспокоиться, Пашка? У тебя же папка тренер.

— Это ничего не значит.

— Ага, лечи кого-нибудь другого.

— А если нас все же найдут и повяжут?

— Бречкин-старший всех нас выкупит.

— Дело ваше, — произнес Арсений, — а я спать.

Продолжение следует…