улетучиваются, как пар. Преходит бо образ мира сего, как пишет апостол (1 Кор. 7, 31). Время за временем спешит и протекает, род за родом уходит и исчезает. И годы, и месяцы, и дни взывают: Преходит… образ мира. Кто вступает в мир, тот уже на пути оставить его; и кто еще в матерней утробе, тот приближается уже ко гробу, чтобы вселиться там. Кто выходит на свет из матернего чрева, тот идет уже в область смерти. Один приходит поселиться в мире, другой идет уже вон. Один собирает и копит богатство, другой оставляет его и отходит из жизни. Смотри, как богатство переселяется из дома в дом, и бедность также ходит из одного жилища в другое.

Суета суетствий, всяческая суета, как написано (Еккл. 1, 2). Мир подобен колесу, с которого свиваются времена и годы. И бедствия его то же, что пар, и блага его – ничто; бедствия его – не настоящие бедствия, и блага его – не настоящие блага. Счастье мгновенно превращается в скорбь. Едва пришла и настала радость, – и уже нет ее, а на месте ее – скорби. Кто сегодня веселится, тот наутро плачет и сетует. Полон радости жених на брачном пиру и восхищается юностью супруги своей; но вдруг приходит смерть, разлучает их друг с другом, и последовавшая скорбь – больше предшествовавшей радости. Иной блистает одеждами, украшен великолепно; но убранство его проходит, как сон, и гроб его покрывает паутина. Иной строит высокий чертог, величаво ходит по обширным сеням; вдруг приходит конец его жизни, лежит он распростертый на ложе, связан по рукам и ногам, сомкнулись уста, не могут вымолвить слова; мраком покрылись очи. Вон несут его из дома, не дают и дня провести в великолепных палатах; как можно скорее относят во гроб, где и будет его обитель. Вся жизнь его была суета и крушение духа. Как сон пролетели дни его, и не стало его больше. Иной стоит на высокой степени могущества, полный высокомерия, теснит и угнетает других, наполняет дом свой неправедным богатством; но наступает конец жизни его, и падает он во прах. Все богатство его – суета и крушение духа.

Ночи подобен мир, и все события его – сонная греза, но душа погрязает в них и вводится в обман призраками. Как сновидение обманывает ночью, так мир обманывает своими обещаниями. Как сон обольщает душу призраками и видениями, так мир обольщает своими удовольствиями и благами. Обманчив бывает ночной сон; он обогащает тебя найденными сокровищами, делает властелином, дает тебе высокие чины, облекает в пышные одежды, надмевает гордостью и в мечтательных призраках представляет, как приходят и чествуют тебя люди. Но миновала ночь, сон рассеялся и исчез: ты опять бодрствуешь, и все те видения, какие представлялись тебе во сне, стали чистой ложью. Так и мир обманывает своими благами и богатствами; они проходят, как ночное сновидение, и обращаются в ничто.

Тело засыпает в смерти, а душа пробуждается, припоминает свои сновидения в этом мире, стыдится их и краснеет. От внезапного изумления приходит в ужас, содрогается и трепещет, когда обнаруживается тайное; она уподобляется человеку, пробудившемуся от сна, сокрушается напрасной печалью, что время ее протекло, как сонная мечта, мучится при виде злых дел, которые окружают ее отовсюду. Как глубокая тьма, перед ней все скверные дела ее, и не знает она, куда бежать, где укрыться, потому что злые дела ее стоят перед ней. Тогда приступает к душе лукавый и начинает свои истязания. Требует у нее, чтобы ясно представила сновидения мира сего. Требует у нее того богатства, которое лишило ее славы; ставит ее обнаженной, издевается, ругается над ней. Требует у нее того ненавистного нечестия, которое низвергает ее в геенну, требует тех хищений, которые ввергают ее во тьму; требует у нее той зависти, того обмана, которые производят в ней скрежет зубов; требует у нее того гнева, той вражды, которые готовят ей мучение. Приводит к ней и делает явными все гнусные дела, не оставляет сокрытым ни одного проступка, чтобы не поставить ей на вид. Таковы-то горькие представления, которые вынуждает у души лукавый, стоя перед ней. Поелику душа обольщалась сонными мечтами, то мечты эти делаются для нее мучением.

Не будем же забывать, что мир преходит; не будем обольщаться его удовольствиями; не станем любить его обманчивость, потому что мир преходит, как ночное сновидение.

Дни текут и улетают; часы бегут и не останавливаются; в стремительном течении времени мир приближается к концу своему. Ни один день не дозволяет другому идти с ним вместе; ни один час не ждет другого, чтобы лететь заодно. Как воду невозможно удержать и остановить перстами, так не остается неподвижной и жизнь рожденного от жены. Взвешена и измерена жизнь всякого, вступающего в мир; нет ему ни средств, ни возможности переступить за назначенный предел. Бог положил меру жизни человека, и эту определенную меру дни делят на части. Каждый день, незаметно для тебя, берет свою часть из жизни твоей; каждый час со своей частицей неудержимо бежит путем своим. Дни разоряют жизнь твою; часы подламывают здание ее; и ты спешишь к своему концу, потому что ты – пар. Дни и часы, как тати и хищники, обкрадывают и расхищают тебя; нить жизни твоей постепенно перерывается и сокращается. Дни предают погребению жизнь твою, часы кладут ее в гроб; вместе с днями и часами исчезает на земле жизнь твоя. Жизнь, которой живешь ты сегодня, уходит и улетает с концом этого же дня, потому что каждый день берет свою часть из твоей жизни и с ней уходит. Каждый день предает погребению свою часть, каждый час кладет во гроб свою долю, и в быстром полете времени они уходят, исчезают, обращаются в ничто. Дни требуют своего и берут это, часы также берут свое и вынуждают у тебя это, чтобы истощилась мера жизни твоей и скорее наступил конец. Богом положена и измерена жизнь твоя на земле, и каждый протекающий день берет из жизни своей долю свою, пока не истощится вся. Как спешно текут дни, так быстро проходит и пролетает и жизнь; нет