От идеи с забором пришлось отказаться, Катрин нырнула под лошадиные ноги — вверху фыркали и тоже гневались. То, что архе-зэка еще не подшибли — не чудо или удача, а осторожность противостоящих стрелков — собственных лошадей они опасаются задеть. Когда против тебя больше десятка стволов, да на такой дистанции, хоть как прыгай и вертись — пуля найдет. Выход? Союзники и подмога нужны, пусть и не добровольные…

Выкатываясь из-под лошадей с другой стороны (далее стена дома подпирала), Катрин выстрелила в коновода, тут же безжалостно ткнула дымящийся ствол пистолета в пах ближайшему коню. Жеребец прямо-таки взревел. Красавчик-коновод оседал с пробитой грудью, все еще упорно цеплялся за поводья, Катрин вжималась в стену, пытаясь уклониться от лягающихся копыт и довольно безнадежно прикрывая голову пистолетами. Взбесившиеся лошади рванулись прочь, волоча за собой тело несчастного конюха, шпионка прыгнула следом, успела ухватиться за высоченную переднюю луку седла ближайшего скакуна. Поймать ногой стремя не получилось, но девушка все же оказалась верхом, обнаружила, что в нее целится какой-то дородный аксакал. «Англичанин» все же бабахнул чуть раньше. Конь несся за своими четвероногими собратьями, кто-то оказался под копытами, мамлюки отчаянно пытались перехватить скакунов. Катрин почувствовала, что в нее вновь стреляют, соскользнула на бок, толкнулась ногами о летящую землю, чудом разминувшись с просвистевшими пулями, вновь оказалась в седле. На этот раз нога таки попала в стремя. Вовремя. Лошади и замыкающий белый жеребец, отягощенный сжавшимся в предчувствии всякого нехорошего шпионским телом, вылетели в свет факелов. Двое воинов, плотный властного вида бородач в белых одеждах и доспехе… Этот грозно открыл рот, вскинул руку, властно приказывая лошадям и всей вселенной замереть, другой рукой схватился за саблю. Узкий клинок покидал ножны с пренеприятнейшей быстротой. Пафосный бородач сделал шаг наперерез, его взгляд из-под седеющих бровей встретился со взглядом архе-зэка…

Ятаган был в руке, но Катрин знала, что сравниться в рубке с мамлюком, да и с любым с детства практикующим сабельником, ей не дано. Не те таланты дарованы богами, увы, да и училась не тому. Но пистолеты пусты, да ничего и не успеть за доли секунды. Остается расслабить кисть, крутануть клинок, да воздействовать идеологически.

— А-а-амбе!

В тот последний момент, когда клинки уже начали свой разящий полет и почти ничего уже не изменить, бородач осознал, что на него визжит не отчаянный юнец, не безумец с закрытым черным шелком лицом, а действительно женщина. Но сидящее в седле создание, сверкающее даже во тьме изумрудами очей и так завывающее, не может быть женщиной. Ведьма! А ведьм нужно разить насмерть. И опытный боец ударил с оттягом…

Что такое сабельный удар опытного бойца? Почти верная смерть: сразу или чуть позже, от потери крови. Безупречный клинок рассекает плоть и кости, идет по дуге — сейчас начнет чуть сзади, от ключицы и ниже, ниже… Костей ребер его лезвие даже не заметит. Но граненый ствол штуцера это слишком даже для дамасской стали.

Думать о том, что располосованная спина дает очень странные ощущения, размышлять о слишком быстрых скакунах и клинках, Катрин было некогда. Был враг, который тебя сейчас убьет, был клинок, которым нужно дотянуться. И все же промахнулась, коротковат этот тип ятаганов, не предназначенных для верховой рубки…

Припав к шее сумасшедшего коня, ведьма улетала по улице — копыта, шелкокожего Снежного казались, не касаются земли. В ярости смотрел ей вслед бей с благородной ухоженной бородой, конец которой стал менять цвет. Но этого убитый еще не почувствовал — всего дюйм стали чиркнул по его плоти, но случается, и этого хватает, чтобы предстать перед Аллахом… На ноготь ниже того места что христиане именуют «адамовым яблоком», кровь фонтанирует, но почти не больно…

Катрин догадывалась что ранена, хотя и легко, но пока было не до деталей — конь оказался почти неуправляемым. Белоснежный и относительно изящный, он мчался так, что дома и ветви деревьев сливались в смутные пятна. Факелы и костры, вспышки выстрелов и крики, все стало единым калейдоскопом в глазах порядком очумевшей архе-зэка. Опыт-то имелся, но Катрин просто не приходилось сидеть на столь неистово быстрых и упрямых конях. Снежный уже настиг и обогнал своих напуганных собратьев — теперь небольшой табун, перепуганный всем происходящим, несся за ошалевшим вожаком. Шпионка осознала, что сейчас вылетит из седла и будет растоптана копытами. Рывков повода и удил Снежный, похоже, вообще не замечал. Лошади пролетели мимо каких-то людей, опять кто-то стрелял, Катрин вроде бы узнала кивера, но было не до идентификации…

Когда гусары донесли, что серьезного противника перед выстроенным каре, собственно говоря, нет, генерал Фриан не поверил. Он собственными глазами видел перемещающиеся конные массы и его опыта хватало, чтобы пребывать в уверенности в том, что это отнюдь не отдельные группки разведчиков противника. Капитан, командовавший гусарами, предположил, что отряды спешащих мамлюков перепутались на марше и их тылы оказались впереди боевых порядков. Обозы и упорные (хотя и бессильные нанести серьезный урон) пушки в авангарде Мурад-бея? Но это нелепо! Генерал Фриан приказал провести разведку на обоих флангах.

В городе оборона французов сохранила равновесие. Первый натиск вражеской кавалерии был отражен относительно благополучно. Понеся ощутимые потери, мамлюки отхлынули, укрылись от оружейного огня за поворотами и изгибами улиц, и, видимо, готовились к повторной атаке. Количественное преимущество врага внушало беспокойство, но развернуться на узких улицах всадникам Мурад-бея было негде. Солдаты 21-й полубригады подожгли несколько домов — горели каменные здания плохо, но зарева оказалось достаточно, чтобы брать верный прицел. По приказу генерала Бельяра была оставлена комендатура — колонна ее гарнизона почти без потерь пробилась к штабному дворцу. Внушала беспокойство участь защитников склада и госпиталя — было слышно, что там продолжается перестрелка, но каковы обстоятельства боя и соотношение противостоящих сил оставалось неизвестным. Генерал Бельяр был готов рискнуть и послать туда два линейных батальона, но ожидал возвращения разведчиков. Заслону на южной дороге был послан приказ отходить в город и усилить охрану флотилии. В порту пока было абсолютно тихо — у Мурад-бея явно не хватало сил атаковать одновременно все и везде. Собственно, мамлюки пока вообще не атаковали, видимо, пришли в нерешительность, не застав врага врасплох и получив серьезный отпор. Внушала надежду и перестрелка, начавшаяся у реки. Похоже, складской гарнизон решился на храбрую вылазку…

Гибель Мурад-бея выглядела столь странной и