а за окном всё было синим. Эркин сел прямо и потёр лицо ладонями, посмотрел на Андрея. Спит? Ну, и пусть себе спит. Что ж, всё он сделал. Если Фредди и Джонатан не приедут, это ничего не изменит, отпразднуют, а если и Бурлакова не будет, то отпразднуют втроём, что совсем хорошо и даже отлично. Но зачем Андрею так нужно, чтобы они все… собрались? Ну, Бурлаков – понятно, отец всё-таки, уезжать Андрей не хочет, вот и думает сюда того перетащить, но это он зря старается, чего профессору в нашей глуши делать, да и мы ему зачем, ему Андрей нужен, а мы остальные так, терпит ради Андрея, но это всё понятно, а вот Фредди с Джонатаном Андрею зачем? Не хочет Андрей с той стороной рвать, будто оставил там кого, а, может, и впрямь оставил, и Фредди ему как связник нужен, но… опять же зря это Андрей крутит, охранюге, конечно, верить нельзя, но, они ещё на перегоне стали понимать, кто такой Фредди, а в Бифпите им уже до капельки всё объяснили. Зачем это Андрею? Система-то эта липкая, коснёшься и не отмоешься потом, вон Федьку вспомнить, еле оторвался мужик, и ещё… в лагерной курилке и об этом трепали, со знанием и по делу. Но против Андрея он не пойдёт.

Эркин глядел в окно, уже не замечая, что видит только своё отражение и что Андрей уже не спит, а искоса следит за ним.

Ничего, братик – улыбнулся Андрей – всё будет тип-топ, гульнём, чтоб небо загорелось. Конечно, Джонатан, может, и не нашей компании, но вот только Фредди без него не приедет. Гадом буду, дозвонюсь, выковыряю. Фредди не откажет, приедет, а там…

Эркин, наконец, почувствовал на себе взгляд Андрея и повернулся к нему.

– Выспался?

– Ага. Слушай, а ты чего лимоны не взял? Ну, к коньяку.

– Завянут к воскресенью. Да и есть они у нас. В субботу в Кривича куплю.

Андрей кивнул. Он тоже знал фруктовый магазин Кривича в Торговых Рядах.

– Не дорого?

– Не дороже, чем здесь, – усмехнулся Эркин. – Я смотрел. Да и на дорогу тратиться не придётся.

– Резонно, – хмыкнул по-английски Андрей. – Знаешь, я с мебелью тоже решил с Сосняками не связываться, у нас куплю. Уж больно перевозка кусается, а вещи-то такие же.

– Конечно, – согласился Эркин.

Небо за окном из тёмно-синего стало уже почти чёрным, и снова пошёл снег. В автобусе завязывался общий неспешный разговор.

– Теперь надолго…

– Да, на Покров точно…

– На сухом снег прочно лежит…

– Сыплет и сыплет…

– Зима со снегом, так и лето с травой, а осень с урожаем…

– Теперь и морозца можно…

– Да уж, не вымерзнет…

– Не скажи, ещё и оттепель будет…

– Не, если на Покров по сухой земле легло, то примета верная…

Автобус вдруг остановился, и Семёнов обернулся в салон.

– Эй, Морозы, вон «Корабль» ваш.

Только тут Эркин и Андрей сообразили, что огни, подсвечивающие снеговую сетку – это окна «Беженского корабля».

– Ох, чёрт, верно!

Быстро, чтоб не задерживать автобус – остановка же не по расписанию, и, похоже, крюк от маршрута для них дали, они схватили свои мешки, сумки и свёртки и вывалились наружу.

– Спасибо, – успел крикнуть Эркин, скатываясь по ступенькам.

– Счастлив… – конец пожелания обрезала закрывающаяся дверь.

Автобум качнулся и уже через два метра исчез за густо падающим снегом.

– Это что, крюк для нас дали? – уточнил всё-таки Эркин, затянув капюшон и взваливая на плечи свой рюкзак.

– Семёнов – человек! – веско ответил Андрей. – Помочь?

– Своё не растеряй. Пошли.

Ветра почти не было, но снег такой густой, что стало трудно дышать, да им ещё вверх по склону, а тропку уже занесло. Оба уже сообразили, что их высадили с тыльной, подгорной стороны.

Эркин помнил, что склон здесь сухой и почти ровный, без ям и промоин, и потому пошёл напрямик. Андрей сначала пошёл рядом, но потом как-то оказался сзади, и Эркин слышал его напряжённое дыхание. А наверху, у дома, вдруг оказалось ветрено, но зато и под ногами уже твёрдый, разметённый ветром асфальт. Против ветра они обогнули башню и, когда ветер ударил им в спины, перевели дыхание.

– Слушай, а здесь метель.

– Угу, давай, Андрей, поздно уже.

Андрей понял недоговоренное: «Женя беспокоится», – и молча улыбнулся.

Войдя в подъезд и захлопнув за собой дверь, они долго стряхивали с вещей и себя снег, Андрею даже под капюшон набилось. И наконец, снова взвалив на плечи мешки и разобрав сумки и свёртки, пошли наверх.

На лестнице и в коридоре уже пусто? И погода не под прогулки, и время позднее, а всем завтра на работу. Придерживая мешок, Эркин полез за ключами, обтирая подошвы о коврик, но дверь тут же – словно Женя стояла за ней и ждала только этого звука – распахнулась.

– Наконец-то… входите, замёрзли? Сейчас чаю, горячего!

– Женя… – выдохнул Эркин, опускаясь в облако её волос, голоса и объятий, и тут же мягко, чтобы не обидеть, отстранился. – Женя, мы с мороза, осторожней.

– Раздевайтесь, сейчас чаю горячего…

– Горячего попить в самый раз, то, что надо, – согласился Андрей, стряхивая с куртки остатки растаявшего снега. – Алиска, иди сюда, я куртку об тебя вытру.

– Фигушки, – увернулась от него Алиса. – Эрик, а ты вкусненького привёз?

– Алиса, прекрати!

– Ну, мам…

– Да, Женя, вот, возьми, остальное на воскресенье.

– Давай, брат, в кладовку пока.

– Да, обсохнет и наверх уберём.

– Всё потом, вам надо согреться!

И когда они, уже умытые и в домашних шлёпанцах, сидели за столом, Андрей прикончил свою яичницу и получил добавку, а Эркин положил себе ещё картошки, только тогда Женя облегчённо перевела дыхание. Всё закончилось благополучно: автобус не застрял и не перевернулся, а то такая метель, даже страшно было, но всё кончилось, всё хорошо…

– Так как вы съездили?

– Отлично, Женя. С профессором я поговорил. Он сказал, что будет в субботу.

– Да, Женя, всё хорошо. Всего накупили. Я потом разберу.

– Хорошо. Андрюша…

– Я налью, не беспокойся.

Андрей налил себе ещё чашку чая и благодушно откинулся на спинку стула, заставив Алису насторожиться.

– Андрюша, а варенье?

– Спасибо, Женя, не надо. А то распарюсь сейчас, а мне ещё до «Холостяжника» добираться.

– Не заночуешь?

– Нет, брат, у меня всё зимнее там, – деловито объяснил Андрей и отхлебнул чаю. – А ведь зима-то настоящая уже.

– Да, – кивнула Женя. – Мы сегодня в Ряды ходили, и все говорят, что с Покрова зима настоящая, уже без оттепелей.

– Спорая зима нынче, – солидно подала голос Алиса. – За неделю встала.

– Во! – восхитился Андрей. – Голос старожила!

– Чего-о?! –