class="subtitle">Россия

Ижорский Пояс

Загорье

Положив на место трубку, Андрей победно посмотрел на Томку.

– Уложился? Ай да я! Спасибо, Томушка, выручила, должник на всю жизнь.

– Трепач, – улыбнулась Томка и подставила ему щёку. – Целуй и выметайся, сейчас сменяться будут.

– Как скажешь, Томушка, – Андрей чмокнул её в щёку и встал. – За мной не заржавеет.

– Иди уж, – засмеялась Томка. – Мне работать надо.

Когда Андрей вышел, неподвижно лежавшая Матвеевна совсем не сонно сказала:

– А смотри, как он по-ихнему ловко чешет. Шпана шпаной, а язык знает.

– В угоне был, – пожала плечами Томка. – Там и нахватался.

Матвеевна со вздохом встала и села к пульту со своей стороны. Пол-одиннадцатого – сейчас поедут со второй смены. А на ночную сколько выпускать? Ну, меньше десяти – это по-божески.

На улице Андрей с наслаждением, всей грудью вдохнул холодный воздух, победно вскинул и поймал ушанку.

– Чему радуешься? – окликнули его из кабины разворачивающегося у въездных ворот грузовика.

– Жить хорошо, Никодимыч! – весело отозвался Андрей, сворачивая в проулок.

Вот теперь, в самом деле, всё! Он всё сделал. Кроме уроков на завтра. А учебники… дома у него учебники, так что бегом и не оглядываясь. Чаю крепкого заварить и до полуночи… ну, как успеет, так успеет. Одну ночь не поспать… вполне возможно!

Россия

Ижорский Пояс

Загорье

Безработной Женя бывала, а отпускницей ни разу. Чтоб не работать и деньги получать. С ума сойти! Но хлопот оказалось столько, что они с Эркином день-деньской крутились и всё время не успевали.

В понедельник встали по будильнику. Женя подняла Алису, они втроём позавтракали, и Женя повела дочь в школу, а Эркин взялся за большую уборку. Раз они мебель в большую комнату собираются покупать, то надо пол хорошо натереть, чтобы потом сразу поставить и больше не двигать. Он переоделся в рабские штаны, закатал штанины до колен и взялся за дело.

Привычные, давно нетрудные движения и спокойные мысли. Эркин, моя и натирая полы, отдраивая до блеска ванную и уборную, давно не вспоминал ни питомники, ни Паласы. Всё это ушло в такое прошлое, что не было уже ни обиды, ни ненависти, и, работая, он думал о покупках, о школе, о том, что ещё нужно сделать к воскресенью, и думал по-русски, русскими словами.

Мягкий ласковый взгляд погладил его по спине, и Эркин, оборачиваясь, улыбнулся. Женя, в распахнутом пальто и сбитом на плечи платке, стояла в дверях, упираясь ладонями в косяки, и, улыбаясь, смотрела на него. Эркин встал и, не шлёпая, а мягко скользя босыми ступнями по полу, подошёл к ней. От Жени вкусно пахло морозом и свежим снегом, русским запахом, и Эркин окунулся в этот запах, обняв Женю прямо поверх пальто.

– Эркин, ты с ума сошёл, я с мороза…

– Мг-м, – согласился сразу со всем Эркин, целуя её в висок и возле уха, чтобы не мешать ей говорить.

Женя тихо засмеялась.

– Ой, Эркин, ну да, я разденусь сейчас…

– Ага, – кивнул Эркин, помогая Жене сбросить на пол платок и пальто.

Его ладони скользили по телу Жени, отстёгивая, развязывая, распахивая и сбрасывая на пол. Сам он был только в рабских штанах, поэтому мимоходом дёрнул конец шнурка, распустив узел, и, качнув бёдрами, спустил штаны. А Женя всё смеялась и смеялась, пока они не оказались совсем голыми среди разбросанной по полу одежды.

– Мы сумасшедшие, да? – Женя обеими руками обняла его за шею.

Эркин вместо ответа мягко поднял её на руки и, перешагнув через одёжный ворох, вышел в прихожую.

– А теперь куда? – спросила Женя.

– А куда хочешь, – весело ответил Эркин. – Квартира большая. Мне с тобой везде хорошо.

– Мне тоже, – Женя поцеловала его в щёку и стала рассуждать: – К Алиске не стоит.

– Угу, – кивнул Эркин.

– В кухне неудобно, – продолжала Женя. – На лоджии холодно.

– Давай в ванную, – предложил Эркин.

Женя засмеялась.

– Нет, я тогда до вечера не просохну.

– А в маленькой? – спросил Эркин. – Андрей не обидится, и там диван щекотный.

– Какой диван? – удивилась женя.

– Ну, с ворсом, – объяснил Эркин, уже входя в большую комнату, залитую белым снежным светом.

– А ему и говорить не надо, – сказала Женя. – Мы же потом всё уберём.

– Ага, конечно, Женя, – Эркин коленом толкнул дверь, входя в маленькую комнату.

Вчера, думая, что Андрей заночует у них, Женя задёрнула шторы, и в комнате было полутемно. И Эркин, положив Женю на диван, подошёл к окну. Решительным, даже резким рывком раздвинул шторы и обернулся.

Женя сидела на диване с ногами боком к нему и вынимала из узла шпильки.

– Да? – лукаво улыбнулась она. – Тебе так больше нравится?

– Да, – кивнул Эркин. – Да, Женя.

Он подошёл к дивану и гибко опустился на колени. Женя порывисто наклонилась к нему, и её волосы накрыли их. Эркин счастливо засмеялся, целуя Женю. Он целовал её, дышал её телом, и Женя то откидывалась назад, отбрасывая волосы, то снова наклонялась к нему, накрывая волосами, и его обдавало то светом, то тьмой.

Женя легла на диван, И Эркин одним плавным движением подбросил себя и навис над Женей, удерживая себя на выпрямленных руках и упираясь ладонями в диван у плеч Жени.

– Щекотно? Ну, от дивана.

– Ага, – засмеялась Женя.

– А я сверху… пощекочу.

И всем телом легко касаясь тела Жени, заскользил по ней, гладя, щекоча её собой. Женя вскинула руки, обхватив его за шею.

– Ах, ты та-ак?

– И даже этак, – засмеялся Эркин.

Женя вдруг выгнулась навстречу ему, словно пытаясь поймать. И Эркин поддался ей, войдя точным и сильным ударом. Женя охнула и засмеялась.

– И ага!

– И ага! – радостно подхватил Эркин.

Он качался в Жене то длинными плавными, то частыми резкими толчками, и Женя отзывалась ему, ловила его встречными движениями, отталкиваясь от пружинящего под ними дивана.

И наконец волна, которую он так долго сдерживал, с силой ударила его между лопаток и по затылку, бросив на Женю.

– Х-г-ха, – гортанно, не слыханным раньше горловым звуком выдохнул Эркин, падая в бешеный чёрно-красный водоворот, последним усилием сознания обхватывая и прижимая к себе Женю, чтобы волна не разделила их.

Руки и ноги Жени оплели его плечи и бёдра, её волосы, как сами по себе, метались вокруг них, хлеща его по затылку и спине. И волна не разделила их – успел счастливо подумать Эркин, прежде чем исчезнуть в чёрно-красном водовороте…

Когда Женя, всхлипнув в последний раз, расслабилась и обмякла, Эркин осторожно отделился от неё и сел на край дивана, перевёл дыхание. Ровный снежно-белый не режущий глаза свет заливал комнату, было тихо и