Что, так ты шутишь. Сейчас ведь ты точно человек. Правда под маской лишь верхнюю половину лица видно… Глаза, лоб и брови на месте. Ты точно не скелет.

Думая, нормально ли это, я объяснил.

— Сейчас я не скелет, а вампир. То есть похож на человека. Сейчас я выгляжу как раньше. Но я не человек… Вот.

Я поранил руку, показалась кровь, но рана тут же затянулась.

У людей такое невозможно. Можно добиться этого, использовав магию исцеления или святую силу, но сейчас я не использовал ничего из этого.

То есть это была сила самовосстановления, и немногие были способны на это.

— … Да уж… Я-то думал, что ты скажешь, но это…

Похоже Огли наконец поверил, что я монстр и схватился за голову.

— Напуган? Или презираешь меня? — спросил я, а он покачал головой.

— Да нет. Я не испытываю к монстрам какую-то особую ненависть за что-то. Монстры — враги, а я авантюрист, потому я и истребляю их. И если спросить, буду ли я ненавидеть друга, который стал монстром… То точно нет, — сказал он.

У меня были опасения, но о прошлом авантюристов не спрашивают.

Даже если бы спросил, мог не получить ответа или услышал бы ложь или шутку.

Такое можно было обсудить разве что с очень близкими товарищами.

Огли я знал давно, он был как раз их таких, но мы никогда не говорили об этом.

Мы оба не лезли с этими вопросами.

И всё же я рад, что для него монстра — не больная тема.

Хотя и у меня не было к ним какой-то ненависти.

Я ненавидел серебряного волка, но другие монстры мне даже нравятся.

Есть много монстров вроде гоблинов, за образом жизни которых интересно наблюдать.

Среди них тоже есть хорошие и плохие, как и среди людей.

Конечно многие из них нападают на людей, но сообразительные монстры являются исключением.

— Спасибо тебе за это. Тело у меня монстра, но человеческого сердца я не лишился, и было бы больно, если бы старые товарищи стали относиться ко мне иначе…

— Н-ну да. И всё же… Вампир. Так ты пьёшь кровь? — с интересом спросил он, а я ответил:

— Верно. Я и обычную еду могу есть, но кровь вкуснее.

— … Ты же не нападаешь на молоденьких девушек? Я разозлюсь, если узнаю, что в Мальте красавиц стало меньше.

— Конечно нет. Меня Лорейн снабжает. По собственному желанию.

— А… Ну да, только так легально и можно получать кровь. И тебе хватает? Если нет, я могу поделиться. Правда не дам столько, чтобы я после этого встать не смог.

Похоже Огли меня принял.

Хотя может пока ещё не до конца всё осознал.

Взгляд не поменялся, и отношение осталось почти таким же. Пока я не начну вести себя как монстр, он будет относиться ко мне как и всегда.

* * *

Огли сказал, что поделится кровью, но я не мог сделать это.

Крови Лорейн мне хватало, ещё и Шейла давала

Так что больше мне и не надо.

Если увеличу число людей, я точно отдалюсь от них.

Мне такое не по душе.

Хм, у крови насыщенный вкус, но имеется и послевкусие… Не хочу нарушать привычное питание.

Я стал сомелье человеческой крови.

Это забавно… Для Лорейн уж точно.

Она может даже начать подробное изучение моих вкусов.

Только я всеми руками против.

Оставляя при себе эти мысли, я продолжал говорить с Огли.

— Нет, это ни к чему. Мне хватает крови Лорейн. Правда не знаю, что будет дальше.

Я низший вампир, и мне не надо много крови.

Однако я не могу гарантировать, что так будет всегда.

Я уже нападал на Лорейн, желая крови и плоти, и не могу утверждать, что мои инстинкты не велят напасть мне на ещё кого-то.

Если от меня смогут отбиться, как сделала это Лорейн, то уже хорошо, но я должен постараться, чтобы этого не случилось.

— Вот как. Тогда ладно… Кстати, а почему ты из скелета вампиром стал? — спросил Огли, и я понял, что пока ещё не рассказывал.

— А, ты же знаешь про «изменение формы существование». Вот, это она.

— «Изменение формы существование»… Это когда обычная тина ядовитой становится?

Он неуверенно спросил у Лорейн, и женщина кивнула.

— Да. В целом так. Хотя изменение атрибута тины не обязательно увеличивает её силу. Тут нельзя сказать точно, является ли это эволюцией. И скелет должен скорее скелетом-воином стать.

Это более понятно и возразить сложнее.

Огли ответил:

— А мне нравится тина. То, что у неё нет формы, это даже мило. Я думал оставить её себе в качестве питомца. Но отказался от идеи, так как не нашёл подходящего контейнера, — выдал он шокирующее признание.

Ну, он не первый, кому в голову приходит такая идея.

Детишкам тина очень нравится.

Этот монстр очень популярен среди детей и женщин.

Она встречается в книгах и легендах, к тому же выглядит довольно мило.

Но большая часть авантюристов ненавидит тину.

И всё дело в том, что внутри неё плавают трупы, которых она переваривает.

Полностью переваренные, если только кости остаются, ещё приемлемы.

Но в процессе… Это просто ужас.

Конечно это отвратительно.

В этом смысле Огли настоящее исключение.

И Лорейн исключение. Ей тина нравится.

— Контейнер… Ну, тина почти всё переваривает. В обычную бутылку её не засунешь, — серьёзно сказала Лорейн, и тут зазвучал радостный голос Огли:

— Точно! Я много всего перепробовал, но хватило лишь на пару недель. Что не пробовал, дорогое… Но этого бедный авантюрист медного ранга себе позволить не мог. Хотя теперь можно и попробовать, — сказал он.

Вот какие опыты он проводил в Мальте.

Хорошо, что сдался.

Но мы отвлеклись.

Продолжим.

— … Оставим тину. Я стал вампиром. И с тех пор… Много всего случилось. И сейчас моя цель — снова стать человеком.

— Поэтому ты прибыл в столицу?

— Не ради этого… Может отчасти.

Тут было сложно.

Я хочу стать человеком.

В поисках способа я вернулся домой и узнал неожиданную правду, после чего благодаря магии перемещения оказался здесь.

И теперь я перестал просто истреблять монстров и занялся исследованиями.

Можно сказать, что я пришёл сюда, чтобы выяснить, как снова стать человеком.

— Вот как… Хотя понятно, что только ради этого кто-то не придёт в столицу. Если станет известно, что в городе