Фэйцы ошеломленно смотрели на свою королеву. Рен моргал. Элида прыснула.

– Скука этому двору явно не грозит, – хмыкнул Рован.

– А ты всерьез опасался, что можешь зачахнуть от скуки? – спросила Аэлина, разыграв «благородный гнев».

– Да помогут нам боги, – проворчал Лоркан и получил локтем в бок от Элиды.

Рен оставался возле лестничной двери, словно подумывал, не уйти ли.

– У тебя еще есть время сбежать, – сказал ему Эдион. – А то и ты окажешься втянутым в эту нескончаемую чепуху.

Темные глаза Рена встретились с глазами Аэлины. Вперились в них.

Ей рассказали о гибели Муртага. Аэлина знала: сейчас не время говорить об этом. Рен до сих пор еще не пришел в себя. Поэтому она тепло и открыто улыбнулась Ручейнику-младшему, протянув руку:

– Нам не помешает расширить число участников этой нескончаемой чепухи.

Рен продолжал пристально смотреть на Аэлину.

– Ты от всего отказалась, однако вернулась сюда и сражалась.

– Все, что я делала, делалось ради Террасена. Хотя иногда это выглядело не так.

– Знаю, – сказал Рен. Лучи утреннего солнца скользили по его лицу, высвечивая шрам. – Теперь понимаю. – Рен осторожно улыбнулся. – Думаю, после этой войны и мне не помешает окунуться в чепуху.

– Потом пожалеешь, но будет поздно, – пробормотал Эдион.

– Конечно пожалеет, – сказала Аэлина, подмигнув мужчинам. – Клянусь вам, вы будете умолять хотя бы о легкой скуке, но никогда ее не увидите. Клятва королевы, – с усмешкой добавила она.

– А какие занятия уберегут нас от скуки? – поинтересовался Эдион.

– Восстановление городов и селений, – сказала Элида. – Работы там непочатый край.

– Торговые переговоры, – добавила Лисандра.

– Обучение магии детишек из нового поколения, – продолжала Аэлина.

И вновь фэйцы удивленно моргали, слушая ее слова. Аэлина вздохнула и поморгала им в ответ.

– Неужели вы не в состоянии предложить ничего стоящего? – спросила она, прищелкнув языком. – Трое глубочайших стариков. Старше вас только преисподняя. А я-то думала, у таких старых придурков есть то, чем они так гордятся. Пресловутый жизненный опыт.

Фэйская троица раздула ноздри. Эдион улыбался во весь рот. Рен благоразумно сжал губы, чтобы не последовать его примеру.

– Вообще-то, нас четверо, – сказал Фенрис. – Четверо старых придурков.

Аэлина вопросительно посмотрела на него. Фенрис усмехнулся, растягивая свежие шрамы.

– Ваган по-прежнему где-то болтается. Теперь он совершенно свободен.

– Больше его не поймают, – заявил Рован.

Улыбка Фенриса утверждала обратное. Он махнул в сторону равнины, где теперь расположился лагерь фэйских воинов, людей из Волчьего племени и их волков.

– Сдается мне, что там подскажут, откуда начинать поиски. Конечно, если Аэлина согласится принять в число придворных еще одного старого придурка.

Аэлина пожала плечами:

– Если вы сумеете его убедить, то почему бы и нет.

Рован улыбнулся и стал обшаривать глазами небо, словно его исчезнувший соратник парил там, дожидаясь подходящего момента.

Фенрис снова подмигнул Аэлине:

– Обещаю, что он – не такой угрюмый и занудливый, как Лоркан.

Элида тут же шлепнула Фенриса по плечу. Он отскочил и со смехом поднял руки.

– Он тебе понравится, – пообещал Аэлине Фенрис. – Насколько помню, все женщины были от него без ума, – добавил белый волк, многозначительно подмигнув Лисандре и Элиде.

Аэлина тоже засмеялась. Беззаботнее, чем за все эти месяцы. Внизу просыпался ее родной Оринф.

– Мы всем обещали лучший мир, – сказала она, уже без смеха. – Так давайте начинать без промедления.

– С маленьких шагов. Мне это нравится, – признался Фенрис.

– А я бы предпочла голосование, как было у нас по поводу Ключей Вэрда, – сказала Аэлина. – Тогда можно начать с более внушительных шагов.

Все замолчали.

– Голосование по какому поводу? – спросила Лисандра.

– Всякой всячины, – ответила Аэлина, засовывая руки в карманы.

– Вроде обеда? – поинтересовался Эдион.

– Конечно. Голосовали бы за каждое блюдо. Потом за весь обед.

Элида оценила шутку королевы, но все же сказала:

– Думаю, Аэлина подразумевает более существенные дела. Например, управление своим королевством.

– Так королева сама и решает, как им управлять, – возразил Лоркан. – Зачем ей голосование?

– Затем, что мне нужно знать мнение моих подданных. Знать, как отзываются на них мои нововведения и реформы, – заговорила Аэлина. – Я подтвердила свое право на террасенский трон. Наступит день, и меня сменит кто-то из моих детей… – Покраснев, она улыбнулась Ровану. – Наших детей. Но кто бы ни восседал на троне, голос Террасена всегда должен быть слышен. Не голос герцогов и прочих сановников, управляющих отдельными землями королевства. Голоса тех, кого на местах изберет народ.

Фэйцы удивленно переглядывались.

– Когда-то давно, на одном континенте к востоку от Эрилеи, существовало королевство, – сказал Рован. – Там придерживались схожих принципов. – В глазах Рована светилась гордость за Аэлину. – То королевство было оплотом мира и знания. Маяком для других государств того континента, погрязших в войнах и насилии. В ближайшее время начнется возрождение знаменитой библиотеки Оринфа. Мы разыщем всех уцелевших ученых и попросим их заняться сбором сведений о том королевстве.

– А что мешает самим туда отправиться? – спросил Фенрис. – Возможно, оно процветает и поныне. Расскажем им, какие перемены грядут в Террасене. Возможно, кто-то из тамошних ученых захочет приехать сюда и помочь нам… Если Аэлина не против, я готов поехать и выяснить, что к чему.

Она знала: Фенрис говорит это не просто так. Он согласен стать посланником королевы. Возможно, в странствиях ему будет легче справиться с пережитым, а повидал и вытерпел он немало. Фенрису требовалось примириться с потерей брата. Заключить мир с самим собой. Аэлине подумалось, что шрамы на его лице исчезнут не раньше, чем он сам этого захочет.

Аэлина кивнула. Она охотно пошлет Фенриса, куда он пожелает. И тут она вспомнила слова Рована.

– Ты говорил о возрождении библиотеки. Я не ослышалась?

– Ничуть, – улыбнулся Рован. – А еще мы построим Королевский театр.

– Здесь были небольшие театры. Но такого, как в Рафтхоле… нет.

– Значит, будет, – ответил Рован, не переставая улыбаться.

– Может, тебе напомнить, что наши сундуки пусты? Победа в войне не наполнила их золотом.