— Неужели! — воскликнул тот. — Здорова, Грех, блин! — замахнувшись, он похлопал его несколько раз по раскрытой ладошке: — Ты, бляха муха, не поменялся… Стрессовая ситуация — режим тормоза!

— А ты, как всегда, со стёбом и шутками, — уже смелее ответил он.

— А в любой хреновой ситуации — шути, и легче станет.

— Ну да, — мотнул он, отведя взгляд.

— Вот же сволочь ты, Грех, — на лице нарисовалась ехидная улыбка.

— Чего? — не ожидая после такого приветствия такую фразу, Гришка вытянул вверх голову.

— Да ты даже после тотального внепланового перерождения в «Ахтунг-тело», скотина, выше меня!

— Сука, — морда радостно оскалилась, Гришка дёрнул мордой и аккуратно подтянул к себе друга лапой: — тебя только это волнует?

— Нет, — отклонившись на Гришкиной лапе, как на спинку стула, произнёс он, — ещё хочу спросить, где мною подаренный охотничий нож — я решил забрать его обратно.

— Ой, прости, возвращать не собираюсь, — полностью отбросив всё напряжение, Гришка снова оскалился и обхватил Сеню, крепко обняв и прижав к себе, ровным счётом, также, как девочка свою любимую куклу: — Ты живой! Ты живой, сука! И я, б****, в своём уме!

— Пока что, — подметил тот, будучи полностью обездвиженным.

— Сволочь! Я уже всё отбросил! Всё забыл и пообещал не вспоминать! А ты тут!

— А зачем ты себе такое пообещал?

— А как ты представляешь жизнь в таком состоянии? — он намекнул на себя глазами.

— Свободную, красивую и радостную, — чуть помолчав, ответил он.

— Бляха муха, ты живой, ты реальный, — Гришка уже не сдерживал себя, и всё крепче и крепче стал сжимать в своих тисках друга.

— Ща задушишь, Грех.

— Чёрт подери, — сдерживая радость и скалясь, он всё же отпустил его и аккуратно отклонил спиной к скале, — я…я…я, сука, я не знаю, как себя вести!

— Как угодно, только, чтобы тебе потом не было стыдно, — подмигнув, сказал Сеня.

— Братан, ё моё, как себя чувствуешь? — тот осторожно положил ладошку ему на плечо, — Мы, когда тебя нашли, то, бляха муха, впечатление было, что ты все четыре литра потерял. А сейчас, я смотрю, уже новенькая рубаха.

— Запасное всегда с собой есть, — отмахнулся он.

— Нормально сейчас хоть?

— Как сказать? И да, и нет. Немного херово, но не критично. Повезло, что заражение крови не получил.

— Чё вообще произошло-то? Ты возле этого бункера чё такое делал, что рвануло? И чё тебе прилетело, куда ранило?

— Руки, нога, рожа и-и-и…пузо… — усмехнулся тот над собой.

— Серьёзно или так?

— Переживу, — отмахнулся он, — завтра уже на ногах буду.

— Ага, знаю тебя, — замотал тот головой, — нет уж, твоё состояние проверять буду я, а то, как всегда, соврёшь всем, что норм, а потом неделю лежать будешь.

— На это и сделан расчёт, — улыбнулся тот, — один день пашешь и недельку отдыхаешь.

— Сука, — то снова оскалился и опять притянул парня к себе.

— Так, полегче!

— Чё брыкаешься? — Гришка сразу схватил Сеню за руки обеими лапами, прижав того к земле, и уткнулся мордой в лицо, заставив смотреть ровно в глаза: — Я, б****, тебя столько лет не видел…и не надеялся увидеть. Ты хоть знаешь, как нам нелегко сейчас? Что происходило, когда мы попытались вот так, — он прокрутил мордой вокруг себя, показывая на свою новую биологическую оболочку, — поздороваться с какими-то людьми? Как нас встретили?

— Знаю уже, — тот виновато прикрыл глаза и качнул головой.

— Ты первый, с кем я уже говорю больше одной минуты, и с кем я не просто говорю, я шучу, бляха! Братан, да дай обниму! Я, б****, соскучился, Сюх!

— Хер с тобой, иди сюда, Годзилла, — усмехнувшись, тот схватил его за шею.

Гришке не хотелось отпускать друга из хватки и лап, и крыльев. Очень было радостно и приятно схватить старого знакомого и вспомнить всё то, что он с ним когда-то прошёл, задумываясь над тем, что было, и что стало.

— Ты жив, ты реален, — вслух говорил Гришка свои мысли.

— Я? Я-то жив, а ты? Я в а***, Грех, с тебя! — посмеиваясь и тоже радуясь, ответил Сеня.

— Ничего, привыкнешь, — он, наконец-то отпустил его и посадил вплотную к себе, тихо прижав к груди лапой и хвостом и склонив над ним голову: — Меня больше напугало то, что ты мне сразу поверил, что это реально я. Думал, что всё наоборот проходить будет.

— Я не тебе поверил, Грех. Говори спасибо своей супруге. Честно, просто а******** женщина! Ты выбрал такую, которую многие парни ищут! Добрая, заботливая, справедливая, в нужные моменты строгая!

Гришка ничего не говорил, а тихо гордился и наслаждался похвалой в сторону Наташи, из-за чего разговор об её «розыгрыш» свёлся на нет.

— И вообще, Грех, открыто заявляю, что ты преуспел куда больше, чем большинство людей, которых я знаю!

— Да?

— Да. И жена, и дети, и свой дом, и верные друзья, и открытая свободная местность. Я…да и многие мои знакомые бы…завидую тебе.

— Ты уже пообщался с детьми? — веки сильно натянулись у дракона.

— Нет, и не видел их. Я со слов Наташки всё говорю.

— Они ни разу человека не видели, да и… — он тяжело вздохнул.

— Чё?

— Да и мы им рассказывали только плохое, чтобы они не лезли к…ты понял…

— Это уже после того, как вас обстреляли?

— Да. Я вижу, Наташа многое тебе рассказала.

— Было время, — повёл тот плечами.

— Я надеюсь, у тебя…так сказать, никого сверху нет… — он сделал голос серьёзнее и наклонил морду на уровень глаз Сени.

— Крыши ты имеешь ввиду? Нет. У меня своя команда, которая независимо ни от кого, по своему желанию, выполняет чьи-то поручения…зависит от оплаты.

— То есть? — Гришка попытался предположить его род деятельности.

— В нынешних реалиях, Грех, сталкерство уже часть быта, и заниматься этим, на самом деле опасно. Это не просто сходить в заброшенное место и поживиться, таких сталкеров много. Те сталкеры, которые, как я, как мои ребята, представляют серьёзную рабочую силу. Так что, наблюдая за моими действиями, можно меня и к наёмникам приписать по логике, но вот только в городах, которые целы и живы, есть настоящие ЧВК, есть свои военные кадры, со специальной подготовкой, которых готовят, а мы — так, — он взглянул во внимательные глаза, — самоучки, которым заплатить можно меньше, а результат получить тот же.

— То есть…

— Именно поэтому я, с какой-то стороны, завидую вам. С одной стороны, мы свободные, а с другой, всё время приходится возвращаться к людям, которые «преуспели», — он показал пунктуационный жест, — Хрен пойми, куда пойдёшь, и чего ты там найдёшь. Вот сейчас, например… — он указал рукой на Гришку, подчёркивая пример.

— Да ладно