Самое плохое, сейчас на Мэта устремлен взгляд Туон, и на этот раз это действительно взгляд судьи. Сгореть ему на месте, если она умрет, какая-то маленькая часть его самого умрет вместе с ней. И единственный шанс предотвратить это и увериться, что никакой угрозы действительно нет, – заняться тем, что Мэт теперь ненавидел больше работы. Раньше он думал, что участвовать в сражениях, – а он терпеть этого не мог, – все же лучше, чем работать. Девять сотен трупов за последние несколько дней резко изменили его мнение.

– Нет, – ответил он. – Она отправляется с вами. Но вы оставите мне дюжину Стражей и несколько Садовников. Если я буду сбивать этих молодчиков с вашего следа, то они должны думать, что я – это вы.

Туон избавилась от большей части одежды, которую купил для нее Мэтрим, потому как путешествовать предстоит налегке. Однако маленький букетик алых роз, сделанных из шелка, она все же осторожно упаковала в седельные сумки, будто это была хрупкая ваза. Прощаться она ни с кем не стала, только с госпожой Анан, – ей, в самом деле, будет недоставать их интереснейших бесед. Так что совсем скоро они с Селусией были уже готовы ехать. Майлен была так рада встрече, что Туон пришлось даже погладить маленькую дамани. Судя по всему, слухи о том, что произошло час назад, облетели весь лагерь и дошли до самого последнего солдата, потому как пока она в сопровождении Стражей Последнего часа ехала вдоль стоянки Отряда Красной Руки, воины почтительно поднимались на ноги и кланялись ей. Все это очень напоминало смотр войск в Шондаре.

– И что же вы о нем думаете? – поинтересовалась она у Карида, когда они, наконец, отъехали на достаточное расстояние от солдат и пустили лошадей рысью. Уточнять, кого она имеет в виду, не пришлось.

– Я занимаю не тот пост, чтобы судить об этом, Верховная леди, – ответил тот. Генерал ни на миг не прекращал всматриваться в окружающие деревья. – Я служу Империи и Императрице, да живет она вечно.

– Как и все мы, Генерал Знамени. Однако я спрашиваю ваше мнение.

– Он отличный полководец, Верховная леди, – не колеблясь, ответил он. – Он смел, но не безрассуден. Он не станет кидаться на меч, чтобы доказать, что он храбр. И он… умеет подстраиваться под ситуацию. Он не так прост, как кажется. И, да простит меня Верховная леди, этот мужчина влюблен в вас. Я видел, как он смотрел на вас.

Влюблен в нее? Может быть. Вполне возможно, однажды и ей суждено полюбить его. Говорят, ее мать любила ее отца. Не так прост, как кажется? Да, по сравнению с Мэтримом Коутоном лук больше похож на яблоко! Туон провела рукой по голове. Она никак не могла привыкнуть ощущать на голове волосы.

– В ближайшее время мне понадобится бритва.

– Возможно, лучше подождать до Эбу Дар, Верховная леди?

– Нет, – мягко ответила она. – Если мне суждено умереть, я умру той, кем я являюсь. Я больше не ношу вуаль.

– Как прикажете, Высочайшая. – Улыбнувшись, он отсалютовал ей, ударив затянутым в латную перчатку кулаком о доспех. – Если нам предстоит умереть, мы умрем теми, кем мы являемся.

Опираясь на луку седла и пристроив ашандарей поперек шеи Типуна, Мэт хмуро всматривался в небо. Солнце уже давно миновало зенит. Если Ванин и эти Стражи Последнего Часа не вернутся в ближайшее время, то есть вероятность, что придется сражаться, когда солнце будет светить арбалетчикам в глаза, или, что куда хуже, вообще в сумерках. А тут еще эти грозовые тучи, что движутся со стороны гор в восточном направлении. С севера дул порывистый ветер. И от этого ничуть не легче. Если все-таки пойдет дождь, то это будет равносильно появлению куницы в курятнике. Тетива плохо переносит дождь. Конечно, если повезет, через пару часов дождь прекратится, однако Мэт не мог припомнить ни одного случая, чтобы его проклятая удача не давала ему промокнуть в ливень. До завтра ждать нельзя. Те молодчики, что охотятся за Туон, могут выследить отряд Карида, и тогда придется или нападать на них, или организовывать засаду, чтобы не дать им догнать Генерала Знамени. Поэтому все-таки будет лучше, если первыми нападут охотники за золотом, причем в том месте, которое выберет Мэт. А отыскать подходящее оказалось совсем не трудно, учитывая исключительную коллекцию карт мастера Ройделле и наличие таких разведчиков, как Ванин и сотоварищи.

Алудра суетилась рядом с одной из своих высоких окованных металлом пусковых труб, косички с бусинами скрывали лицо женщины, пока она осматривала широкое деревянное основание конструкции. Мэт очень хотел, чтобы она осталась с вьючными лошадьми, как сделали Том и госпожа Анан. Даже Ноэл согласился, правда, скорее всего, только ради того, чтобы помочь Джуилину и Аматере совладать Олвером, который рвался смотреть предстоящий бой. Мальчишка сгорал от нетерпения, что вполне могло повлечь за собой бессмысленную гибель. То, что мальчугана начали баловать вниманием Харнан и трое других Красноруких, уже было не очень хорошо. Теперь же добрая половина Отряда учила его обращаться мечом, кинжалом, драться руками и ногами, и, судя по тому, как парнишка упрашивал Мэта взять его с собой в рейд и другие подобные мероприятия, забивали ему голову всякими россказнями про героев. И Алудра была не лучше. Любой мог зажечь чиркалку, чтобы запалить фитиль, после того, как заряд будет заложен в трубу, но женщина всегда настаивала на том, чтобы делать это собственноручно. Алудра – весьма суровая дама, и ей явно не нравилось, что приходится сражаться с Шончан по одну сторону баррикад, каким бы временным ни был этот союз. Ей казалось неправильным, что ее враги увидят результаты ее трудов, не будучи по ту сторону поля боя. Лильвин и Домон расположились поблизости от нее, сидя верхом на своих лошадях, чтобы следить, как бы Алудра не натворила глупостей, и, если понадобится, защитить ее. Мэту же оставалось надеяться, что глупостей не натворит сама Лильвин. Ввиду того, что среди сегодняшних противников, по слухам, был только один шончанин, она, вероятно, решила, что имеет право остаться тут. И судя по тем взглядам, которые она бросала в сторону Музенге и прочих Стражей Последнего Часа, создавалось ощущение, словно она хочет им что-то доказать.

Трое Айз Седай стояли вместе, сжимая в руках поводья, и тоже сердито косились на Шончан; Блерик и Фен делали то же самое, поглаживая рукояти своих мечей, в чем они вряд ли отдавали себе отчет. Джолин и оба ее Стража были единственными, кого потрясло желание Шерайне вернуться с Туон – чтобы понять реакцию Айз Седай на какое-либо событие, нужно наблюдать за реакцией ее Стражей, – однако воспоминания об ошейниках были так свежи в памяти Эдесины и Теслин, что они чувствовали себя крайне неуютно подле шончанских солдат. Бетамин и Сита смирно стояли чуть поодаль от Сестер, сложив руки на талии. Светлогнедой Бетамин тыкался носом ей в плечо, и высокая женщина подняла было руку, чтобы погладить животное, но одумавшись на полпути, снова приняла смиренную позу. Бывшим дамани опять не было дозволено принимать участие в битве. Джолин с Эдесиной дали ясно понять это, но создавалось такое ощущение, что они просто не хотели отпускать их, опасаясь, что те что-нибудь натворят. Шончанки старательно избегали смотреть на шончанских солдат. Как бы то ни было, и Бетамин, и Сита, и Лильвин едва ли представляли интерес для Музенге и его людей. В воздухе чувствовалось такое напряжение, что Мэту казалось, чтоб ему сгореть, будто петля снова сдавила его шею.