В итоге мы приблизились к ленточке настолько близко, насколько вообще могли. Лютый, имеющий приказ защищать шиложопый объект любой ценой, матерился сквозь зубы и обещал подать в отставку, как только все закончится.

Что не могло меня не радовать, если честно.

— Какой план на день? — спросил я, скручивая крышку с бутылки воды.

— Идем в госпиталь, затем в командный пункт. Слушаем, что происходит, узнаем, чем нужно помочь.

— На то ж штаб есть? — приподнял я бровь.

— Штаб — там. А реальность — здесь, — пожал плечами парень.

— Разумно, — согласился я.

Говорить о том, что госпиталь с ранеными солдатами вообще-то зрелище не для слабонервных мальчишек, не стал. Хочется наследнику престола максимальное погружение в реальность — пусть проникается.

— Ваше Высочество, — в шатер заглянул очень уставший мужчина с погонами полковника, — полковник Шрамов. Меня назначили вас сопровождать.

Иван, мгновение назад валявшийся бескостной тряпичной игрушкой на жесткой лежанке, плавным движением поднялся на ноги. И, магия, это уже не пацан с немного мечтательным взглядом, это настоящий наследник престола.

Собранный, сосредоточенный, с резкими отцовскими движениями и типично романовским тяжелым взглядом.

— Вы считаете, мне нужна нянька, чтобы передвигаться по своей территории? — вкрадчиво поинтересовался Иван.

Полковник явно был не из тех, кто отирается у трона. Это явно мужик, не выбиравшийся из своей части дальше ближайшего леса оленей пострелять. Он не спал уже несколько суток, и свалившийся ему на голову мажор был последним, о чем полковнику хотелось бы заботиться.

— Ваше Высочество, при всем уважении, здесь идут боевые действия, — процедил полковник. — Это не променад в Кремлевском саду.

Я прям Шрамова зауважал в этот момент! Впрочем, в аналогичной ситуации в прошлой жизни и сам мог бы покруче приложить.

— Андрей Кириллович, я приехал не фоточки делать для журналистов, — сухо проговорил Иван. — Я здесь — чтобы поддержать мораль войск. Мне не надо накрывать широкую поляну с девками из ближайшей деревни и совершенно точно не надо думать, будто я собираюсь как-то мешать вашей работе. Мы все понимаем, что ситуация непростая. Его Величество тоже не питает иллюзий.

Шрамов как-то тяжело вздохнул. Видимо, готов был биться до последней звездочки на погонах, а тут внезапно не пришлось.

— Это… обнадеживает, — наконец выдавил полковник.

— Я бы хотел посетить госпиталь, пообщаться с бойцами для начала. Нам нужно пару минут привести себя в порядок, и мы готовы.

Шрамов кивнул и вышел, а Иван проводил его задумчивым взглядом.

— Как думаешь, можно ли понять, все ли в достатке у солдат? — спросил цесаревич.

— Легко, — усмехнулся я, поднимаясь на ноги. — Пообедай за общим столом и все сам увидишь.

— Дельный совет, — кивнул Иван.

Парень на миг прикрыл глаза, сделал глубокий вдох и махнул рукой.

— Пошли. Лютый уже, наверное, копытом бьет.

— Ну он явно не в восторге, — согласился я.

— Думаешь, подаст в отставку?

— Жду ее с нетерпением, — хмыкнул я в ответ.

— Твое предложение Лютому придется согласовывать с отцом, — заметил парень.

— Игорь Вячеславович стоит пары неприятных аудиенций, — честно ответил я.

За этим неспешным разговором мы вышли из своего шатра, где Ивана взяли под охрану люди Лютого, и Шрамов повел нас к госпиталю.

Дела на самом деле шли спорно. Перекинуть откормленные части через всю Россию-матушку — это в любом случае задачка со звездочкой. Даже если предположить, что турки нас прикрывают, тупо перевозка людей и техники по щелчку пальцев невозможна.

Немцы теснили наших ребят, но командование берегло своих людей, отступая в ожидании подкрепления. Присланных аристократами дружин было все равно недостаточно, даже с учетом магов. И солдаты выводили, а иногда и за шкирку вытаскивали упертый мирняк, чтобы сохранить жизни. Нет смысла кидаться в мясорубку, когда со дня на день прибудут свежие бойцы.

По крайней мере, такие настроения витали в воздухе, и это действительно опускало мораль войск.

Я знал, что на юге Багратион с его кавказским полком рвется в бой, но неравномерные прорывы никому не нужны. Так что мы отступали, ждали, и казалось, что кулак сжимается, чтобы как следует дать сдачи.

Но держать войска на низком старте тоже так себе затея — люди перегорают, устают и неизбежно будут делать ошибки. Так что Иван тут на самом деле весьма кстати торговал лицом. Вообще, у цесаревича был запланирован вояж вдоль всей прифронтовой линии, что заставляло мрачнеть Лютого, а меня смиряться с неизбежным.

Бегая рядом с боевыми действиями, рано или поздно окажешься в эпицентре пекла.

Полевой госпиталь этого мира ничем не отличался от полевых госпиталей, которых я насмотрелся за свою предыдущую жизнь. Тот же тошнотворный запах крови, смерти и попыток ее отогнать. Люди стонут, датчики пищат, операционная за символической ширмой из брезента не добавляет воодушевления.

Едва мы вошли, ближайшего к входу парня медсестричка, заливаясь слезами, накрыла с головой. Иван побледнел, но с шага не сбился. Лишь глаза засияли от гнева.

Посмотри, посмотри внимательно — все решения сверху так или иначе могут привести к такому результату. Смотри внимательно и запоминай на все свое долгое царствование.

Нам навстречу вышел главврач — еще более уставший мужчина, явно державшийся на кофеине и силе воле. Лежащие бойцы, кто мог, жадно следили за движением наследника престола. Иван тепло им улыбнулся, набрал в грудь воздуха и даже открыл рот, чтобы толкнуть какую-то ободряющую речь.

И в следующий миг загрохотало.

— Твою мать! — выругался Лютый, попытавшись схватить за шкирку Ивана и выволочь из госпиталя.

Я замер и прикрыл глаза, поднимая плотный воздушный щит вокруг госпиталя.

— Что происходит? Что происходит?

— Прорыв! — орала рация на поясе у Шрамова. — Танковый прорыв!

Еще один грохот, и голос в рации оборвался. Я наткнулся на поистине бешеный взгляд Лютого.

— Держу щит, — спокойно произнес я. — Но держать бесполезно, еще пара точных попаданий, и его разнесет.

Народ не вопил, не суетился, даже самые молоденькие медсестрички гордо выпрямились и вопросительно посмотрели на главврача. Эвакуация госпиталя — дело небыстрое. А если сейчас здесь будут танки, то раненых не спасти, а медики… Медики их просто не бросят.

И цесаревич тоже не должен их бросать, это понимали и Иван, и Лютый.

И я.

— Ладно, — вздохнул я. — Игорь, я оставляю щит, принимайте и держите.

— А ты куда намылился? — прищурился силовик.

— Ваше Высочество, — обратился я к молча стоявшему Ивану. — Разрешите поприветствовать наших соседей?

Взгляд парня был максимально говорящий. Тут и «прости, что втянул» и «ты же зазря погибнешь» и «как я Василисе в глаза буду смотреть». Но Дмитрий Алексеевич хорошо выдрессировал своего наследника, и Иван лишь коротко кивнул.

— Мирный, чтоб тебя, ты куда намылился⁈