— А, вот и Кэмпбелл Шелдон! — воскликнула Алессандра. Ее ручка указала на один из шатров. — Видишь его?

Меллани медленно повернулась и окинула взглядом группу людей под навесом, обрамленным искусной цветочной гирляндой. Виртуальное изображение Шелдона совпало с обликом одного из мужчин.

— Поймала.

— На сегодня он твой объект для постели. Поскольку при организации Флота он был основным переговорщиком от этой семьи, то должен быть в кур­се всей их статистики: как выдерживаются сроки, на сколько превышен бюджет. Ну, ты знаешь, что нам необходимо.

Меллани ничего не ответила.

Алессандра неодобрительно нахмурилась.

— Ты разочаровалась во мне? Знаешь, есть миллиард девушек, которые с радостью заняли бы твое место.

— Знаю. Но он Шелдон — вряд ли он так легко преподнесет мне эти сведения. Он не дурак.

— Конечно нет. Он знает, кто ты и почему сосешь его член. В этом и фишка. Он не станет озвучивать цифры, но покажет направление для дальнейших по­исков. Все они воюют друг с другом, малышка Меллани, все оспаривают превосходство, а информация — это их оружие. Если у кого-то из соперников есть слабости, мы об этом узнаем.

Меллани снова посмотрела на группу гостей. Было уже половина шестого, она выпила слишком много коктейлей и выслушала слишком много пустых разговоров, в которых каждая фраза начиналась и заканчивалась словом «дорогая». В шатрах уже зажглись огни, а дорожки на газонах испускали голубоватое сияние, словно по ним катились фосфоресцирующие потоки.

— Почему они поставили шатры? В таком месте должны быть силовые поля. Их, наверное, включат, если пойдет дождь.

— Наверняка включат, — раздраженно буркнула Алессандра.

— Если люди не хотят промокнуть, зачем устанавливать шатры?

— Иди и спроси об этом Шелдона. В их семейке все помешаны на технологиях. Думаю, он с удовольствием все тебе объяснит.

— Ты хоть кого-нибудь любишь?

— Я люблю тебя.

Алессандра наклонилась и крепко поцеловала Меллани, но та не спешила ей ответить.

— Не будь такой букой, — упрекнула ее Алессандра.

Меллани разглядывала ее сквозь пелену алкогольного тумана, но вдруг встрепенулась:

— Это же Мио!

— Паула Мио? — Алессандра не смогла скрыть своего интереса.

— Да.

— Любопытно. — Она продолжала стоять лицом к Меллани. — А с кем она?

— Ни с кем. Рядом кто-то из охраны, — с удовольствием сообщила Меллани.

— Значит, у нее какие-то дела с Бурнелли.

— Позволь, я ей займусь.

— Пора бы тебе отвязаться от этой женщины.

— Ты и сама знаешь, что это интересный сюжет. Алессандра, я пересплю, с кем ты скажешь, но оставь ее мне.

— Узнаю свою Меллани. Ладно. Дам тебе пару дней. Если ты узнаешь, что она что-то затевает с Бурнелли, заслужишь мое восхищение. Если нет, через сорок восемь часов отправишься обратно на Элан.

— Спасибо.

На этот раз инициатива в поцелуе принадлежала ей.

— Ну и отлично, — довольно хихикнув, сказала Алессандра. — А сейчас Кэмпбелл. Не забыла? Вперед.

Меллани бросила бокал с коктейлем в розовый куст, тряхнула распущенны­ми волосами, выставила грудь вперед и направилась к цели.

Прием по случаю помолвки шел своим чередом. Джастина наблюдала за гостями, собиравшимися к вечернему фуршету. Оркестр из двадцати музыкантов наигрывал старинные веселые мелодии. Гул голосов часто прерывался смехом. В воздухе плыл сильный аромат цветов. Над головой загорались созвездия. На краю буковой рощи шла последняя проверка аппаратуры для представления труппы Толторп-холла.

После отъезда отца, забравшего с собой Мио, ее настроение значительно улучшилось. Она убедила себя, что его склонность поверить в теорию заговора была обусловлена его отчаянным стремлением найти убийцу сына. До сих пор он всегда следовал жесткой логике, но смерть Томпсона, видимо, затронула его сильнее, чем он это показывал.

Утром она выберет время и обстоятельно обсудит с отцом создавшуюся ситуацию. А пока будет просто развлекаться. В списке гостей есть несколько мужчин, с которыми она не против провести сегодняшнюю ночь. Оглядываясь по сторонам, она заметила, что Кэмпбелл Шелдон с сияющей улыбкой на лице о чем-то болтает с Меллани Рескорай — эта девочка явно нацелилась прыгнуть к нему в постель. Джастина закатила глаза, поражаясь глупости мужчин. Но, в конце концов, он уже взрослый мальчик и способен пережить это приключение.

Рамона ДБ она обнаружила у самого шатра, где он с тоской оглядывал многочисленные закуски. В эти трудные дни он стал для нее настоящей опорой в сенате. На следующий год ему предстоит пройти процедуру омоложения. Вряд ли она станет по нему скучать, хотя, когда ему было двадцать лет, он казался ей весьма и весьма привлекательным мужчиной.

Джастина стала искать Эстеллу, надеясь на ее не отягощенную комплексами жизнерадостность.

— Мэм, вы потеряли вот это.

Обернувшись, она увидела молодого официанта с серебряным подносом. На подносе вместо бокалов лежала старая потрепанная шляпа.

— Не думаю…

Она внезапно замолчала. А потом какая-то таинственная сила сжала ей горло, так что стало трудно дышать. Та же самая сила обожгла слезами ее глаза, когда она всмотрелась в лицо официанта.

— О боже! Казимир!

На подгибающихся ногах она все же сумела преодолеть разделявшее их расстояние и ухватилась за него обеими руками. Он возмужал. Стал старше. Сильнее. Шире в плечах. Над ней склонилось его красивое смуглое лицо, и прядь угольно-черных волос упала ему на лоб. А в глазах его сиял тот же восторг, который бушевал в ее груди.

— Я мечтал о тебе каждую ночь, мой ангел, — прошептал он ей на ухо, лаская пальцами локон ее волос.

Она стиснула руки, едва не разрывая его форменную куртку.

— Каждую ночь.

Его била дрожь.

— Каждую ночь я молился о твоем счастье. Я хотел, чтобы ты наслаждалась своей красивой жизнью. И вместе с тем отчаянно хотел увидеть тебя, хоть на одну минуту.

— Ш-ш-ш. — Она приложила палец к его губам, а потом привлекла молодо­го человека к себе и поцеловала. Сначала нежно, еще не веря, что это был в действительности он. Потом требовательно и страстно, содрогаясь в его объятиях.

Он отстранился, пристально глядя в ее глаза. Его чудесная улыбка была такой же яркой, как и раньше. Даже ярче, чем в ее воспоминаниях.

— Это ты, — взволнованно выдохнула она. — В самом деле ты.

— Я не мог не прийти, мой ангел. Разные миры, разные галактики, но я не мог жить без тебя. Я должен был найти возможность тебя увидеть. Прости.