Однако наблюдался прогресс, на следующей встрече произошла ратификация. Французы были циничны и забавлялись, израильтяне злились из-за того, что больше всего Министерство иностранных дел волновал один вопрос: о вероломстве Альбиона никто никогда не должен узнать. Наверняка это больше всего беспокоило Идена, о чем свидетельствуют его усилия по уничтожению письменных протоколов. Он ничего не сообщал официальным лицам (или сообщал, но очень мало). О Севрских протоколах премьер информировал лишь нескольких министров, просто заставив кабинет принять как факт: «В случае израильской атаки Великобритания присоединится к Франции, чтобы разделить воюющих»[2793]. Он ввел в заблуждение Парламент и прессу, хотя доверился джентльменам из «Тайме», правильно думая, что они считают осторожность лучшей частью журналистики.

Премьер держал Эйзенхауэра в неведении. Иден даже не доверился верховному командованию. Генерал сэр Хью Стоквелл, командующий наземным экспедиционным корпусом, узнал от французов всего за три дня до события, что Израиль атакует Египет. Британский флот вторжения не мог отплыть с Мальты до окончания англо-французского ультиматума, который требовал ухода Насера из зоны канала. Если вкратце, то все предприятие оказалось испорченным лицемерием.

Поэтому военная операция Великобритании, в отличие от операций ее союзников, была изначально подпорчена (имела подрезанные крылья). В конечном счете, возникла необходимость скрывать истинные цели. Израильтяне штурмовали Синайский полуостров 29 октября и после нескольких яростных сражений вскоре заставили египтян отступать, чтобы охранять сам канал. Франция не стала ждать окончания ультиматума, требующего ухода обеих сторон. Она едва ли пыталась скрыть тот факт, что сражается на стороне Израиля (к сильному смущению Идена). Но Королевские ВВС, которые находились на перегруженной базе в Акротири на Кипре, колебались и не отправляли «Канберры» и «Валианты» против египетских военных целей, что заставило Бен-Гуриона оспорить добродетель Британии: «Старая шлюха!»[2794]

Более того, британская армада из 130 военных кораблей отплыла из глубоководной гавани Валетты на Мальте со скоростью самого тихоходного десантного катера. Она смогла добраться до Порт-Саида только 6 ноября. В ту неделю военным мешали противоречивые и непродуманные приказы их политических хозяев, которые хотели, чтобы они выиграли войну, одновременно притворяясь, что сохраняют мир. Тем временем для оппозиции дома и за границей оказалось достаточно времени для объединения.

Все началось в рядах самих «тори». Энтони Наттинг подал в отставку, не желая раскрывать свои мотивы в то время. Он не смог переварить то, что в дальнейшем назвал «этим грязным примером коллизии»[2795].

Другие последовали его примеру. Высокопоставленные чиновники из Министерства иностранных дел протестовали против заговора, который один заместитель министра назвал «самой ужасающей комбинацией того, что не срабатывает, и того, во что невозможно поверить»[2796].

Пресс-секретарь Идена уволился, очевидно считая, что боги решили уничтожить его беспокойного босса, который теперь стал «сумасшедшим, буквально сумасшедшим»[2797]. Наблюдалось и недовольство правительством в различных родах войск. Маутбаттен просил Идена «повернуть назад атакующий конвой, пока еще не слишком поздно»[2798].

Лейбористская партия, возглавляемая Хью Гайтскеллом, убедительно выступила против так называемой «полицейской акции», которая на самом деле являлось необъявленной войной и нарушением устава ООН и других документов. Более того, ультиматум, судя по всему, оказался абсурдным. Ведь если бы каждая сторона на десять миль отодвинулась от канала, то силам Насера пришлось бы отступать, а силы Бен-Гуриона продвинулись бы на территорию Египта. Бомбежка Египта, жертвы агрессии, а не Израиля, нарушителя границ, означала: роль Великобритании, как хранительницы мира — это притворство и обман Использование своего права вето на отклонение предложения по прекращению огня в Совете безопасности ООН показало, что истинная цель Великобритании — захватить канал. Идеи с серым лицом, красными глазами и охрипшим голосом был вынужден защищаться в Парламенте. А Селвину Ллойду пришлось заверять Палату общин: «Не было никакого предварительного соглашения с Израилем»[2799]. Эта ложь не помешала ему в дальнейшем стать спикером уважаемой палаты.

Мнимые патриоты всех классов и политических убеждений собрались за приведенным в боевую готовность правительством, рассматривая атаку Гайтскелла в качестве государственной измены. Лорд Хоум, сторонник политики умиротворения в Мюнхене, но агрессор в Суэце, заверял Идена: «Если наша страна заново найдет свою душу и вдохновение, то это чудо будет достигнуто вашими спокойствием и смелостью»[2800].

«Суэцкая группа» приветствовала подтверждение имперской власти. Один из ее членов заявлял, что область вокруг канала «в некотором важном смысле является частью Соединенного Королевства»[2801]. Часть прессы тоже стояла решительно и непоколебимо. «Дейли экспресс» лорда Бивербрука объявила: Иден действует ради защиты жизни Британской империи[2802]. Однако было сказано (очень кстати), что ни одно дело не бывает на самом деле проигранным, пока оно не получило поддержку «Экспресс». Еще более значимым, чем поддержка, стало отступничество «Тайме», недавняя история которой, как писал Бивербрук, «была историей упадка Британской империи»[2803]. «Громовержец», как называют «Тайме», грохотал об уроне, нанесенном англо-американским отношениям обманом Эйзенхауэра. Великобритания не попутчик США, а союзник, упорно утверждала газета: «Этот союз не сможет выдержать отсутствие искренности и прямоты»[2804].