Сам двенадцатилетний Джек отличался любопытством ко всему на свете и горячим желанием спорить. Со своим отцом и с Недом он затевал чуть ли не ученые диспуты, неизменно возражая взрослым, о чем бы те ни говорили. Нед уверял, что Джек ведет себя точь-в-точь как юная Марджери, но она наотрез отказывалась верить, что по молодости лет была этакой занозой. Роста Джек был невеликого и унаследовал от бабушки волнистые темные волосы. В свои двенадцать он был миловиден, но через год или два начнет становиться мужчиной и сделается мужественнее обликом. Для Марджери возможность наблюдать за тем, как растут и меняются дети и внуки, была величайшей радостью пожилого возраста.

Естественно, Джек разошелся с бабушкой во мнениях по поводу разумности этой поездки.

– Я хочу быть как дядя Барни. Хочу приключений, – заявил он. – Аристократы не торгуют. Они просто сидят и собирают деньги с других.

– Аристократия хранит мир и блюдет законы, – возразила Марджери. – Ты не сможешь заниматься ремеслом или торговлей, если не будет законов и общих мер. Скажи-ка, сколько серебра в одном пенни? И какова ширина ярда сукна? А что бывает, когда кто-то не желает возвращать долг?

– Они принимают законы, которые удобны им самим, – стоял на своем Джек. – А в Кингсбридже все меры устанавливает совет гильдий, а не граф.

Марджери улыбнулась.

– Да тебе надо быть политиком, как сэр Нед, раз ты такой умный.

– Почему?

– Ты уже столько знаешь о правлении! Глядишь, со временем и в правительстве очутишься. Между прочим, кое-кто из самых важных наших придворных когда-то был умным мальчиком, вроде тебя.

Джек задумался. Еще бы, в его чудесном возрасте видится возможным буквально все.

Но Марджери хотелось, чтобы в Новом замке он вел себя достойно.

– Будь вежлив, – напомнила она у ворот. – Не спорь с дядей Бартлетом. Ты приехал завести друзей, а не обзавестись врагами.

– Хорошо, бабушка.

Она не была уверена, что Джек воспринял ее слова всерьез, но утешала себя тем, что сделала все возможное. Ребенок таков, каков он есть, а не таков, каким его хочется видеть другим.

К ним вышел ее сын, граф Бартлет. Перевалив за сорок, он до сих пор щеголял веснушками, пойдя этим в отца Марджери, однако повадками подражал покойному Барту, которого считал своим отцом. Тот факт, что Бартлет стал плодом насилия, учиненного графом Суизином над его матерью, вовсе не отравил отношение Марджери к сыну – и она сама не переставала этому поражаться.

Пока Джек носился по замку, Марджери и Барт пили вино.

– Надеюсь, Суизин и Джек познакомятся поближе, – сказала она.

– Не думаю, что они подружатся. В двадцать лет на тех, кто сильно младше, смотришь свысока.

– Я тут столкнулась в Лондоне с твоим дядей Ролло. Он живет в таверне, представляешь? И не хочет селиться в Ширинг-хаусе.

Бартлет пожал плечами.

– Я был бы рад, если бы он захотел. Глядишь, заставил бы потрудиться моего ленивого смотрителя.

Слуга подлил Марджери вина.

– Помнится, ты и сам должен приехать в Лондон, на заседание парламента?

– Не знаю, не знаю.

Марджери изумилась.

– Что ты имеешь в виду?

– Наверное, скажусь больным. – Все графы были обязаны посещать заседания парламента; уважительной причиной отсутствия признавались только болезнь или отъезд.

– А истинная причина какова?

– Слишком много дел здесь.

Марджери не поверила сыну.

– С тех пор как стал графом, ты не пропустил ни единого заседания. И твои отец с дедом тоже всегда ездили в Лондон. Вот почему у Ширингов в Лондоне свой дом.

– Новому королю наплевать на советы графа Ширинга.

Это что-то новенькое. Обычно Бартлет, подобно покойным Барту и Суизину, высказывал свое мнение громогласно и совершенно не заботясь о том, желают его слушать или нет.

– Разве ты не хочешь выступить против новых гонений на католиков?

– По мне, мы проиграли эту битву.

– Никогда не думала, что ты готов заранее сдаться.

– Важно понимать, когда стоит сражаться, а когда пора остановиться. – Бартлет встал. – Ты, верно, хочешь отдохнуть перед обедом. Твои комнаты тебя ждут.

– Спасибо. – Марджери поцеловала сына и поднялась наверх. Ну и дела. Быть может, Бартлет все-таки отличается от Суизина и Барта. Тем гордыня ни за что не позволила бы расписаться в своем бессилии. Они ни за что не признали бы, что могли в чем-то ошибаться.

Неужто Барт наконец повзрослел?

7

Сложнейшим звеном плана Ролло стала закупка тридцати шести бочонков с порохом и доставка этих бочонков в Вестминстер.

С двумя своими молодыми соратниками он переправился через реку и пошел в Ротерхит, где располагались верфи и склады. Там они выбрали конюшню и сказали ее владельцу, что им нужна на день крепкая повозка и две лошади.

– Надо забрать доски от старого корабля, – объяснил Ролло. – Буду строить себе амбар.

Желание выглядело вполне естественным: корабельную древесину часто использовали для подобных целей.

Впрочем, владелец конюшни не выказал ни малейшего интереса к планам Ролло. Он просто показал на повозку и на двух коренастых лошадей.

– Именно то, что нам надо! – воскликнул Ролло.

– Вас отвезет мой конюх Уэстон, – сказал владелец конюшни.

Ролло нахмурился. Это никуда не годилось. Чужой возница, лишние глаза…

– Я и сам справлюсь, – сказал он, стараясь не сорваться на крик. – У меня двое помощников.

Владелец покачал головой.

– Если без Уэстона, платите залог. Откуда мне знать, что вы вернете повозку и лошадей?

– Сколько? – Ролло был готов заплатить едва ли не сколько угодно, но для порядка следовало хотя бы поинтересоваться.

– Пять фунтов за каждую лошадь и фунт за повозку.

– Пишите расписку.

Когда сделка состоялась, они выехали со двора конюшни и направились к торговцу хворостом по имени Пирс. Там Ролло прикупил десяток вязанок хвороста и десяток связок колотых чурбаков. Все это погрузили на повозку. Пирс с любопытством наблюдал, как помощники, повинуясь указаниям Ролло, раскладывают вязанки квадратом по краям повозки, оставляя пустое место в середине.

– Верно, вы хотите еще чего погрузить, да так, чтоб не углядели, – глубокомысленно заметил он.

– Ничего ценного мы везти не собираемся. – Ролло вел себя так, словно опасался воров.

Пирс многозначительно стукнул себя по носу кончиком пальца.

– Знамо дело.

Дальше повозка покатила в Гринвич, где у Ролло была назначена встреча с капитаном Рэдклиффом.