Так что сейчас, когда этот самый старик стоял около проспекта, опираясь на небольшую трость и ждал визитера, народ лишь провожал его чуть заинтересованным взглядом, но не более того.

Их даже не занимала процессия губернатора. Истинный адепт — небесный солдат, преклонных лет, он доживал свои века в сытом достатке, в окружении молодых жен.

Карета, запряженная четверкой гнедых, остановилось. С её козлов тут же спрыгнул молодой паж в цветастом золотом камзоле. Он, поставив маленькую лесенку, открыл украшенную серебристыми вензелями, сверкающую изумрудами дверь кареты.

Ветер поднял клубы пыли, но они, будто по волшебству, обогнули спускавшегося на тротуар высокого мужчину в самом расцвете сил и лет.

Разумеется, это была лишь видимость, потому как любой иной истинный адепт лишь при беглом взгляде на эту фигуру в дорогущем камзоле из кожи редкого зверя, в ботинках, начищенных до зеркального блеска и с украшенными драгоценными камнями гардой и рукоятью сабли, выглядывающей из ножен, стоимость которых сложно было переоценить, сразу бы понял, насколько мало искры жизни осталось внутри этого адепта.

Губернатору оставалось времени даже меньше, чем старику, к которому он шел. Властным взмахом руки оставив позади охрану (которая прибыла скорее для вида, так как из семерки всадников не обнаружилось ни одного истинного адепта, а, следовательно, все они были слабее самого губернатора) позади, он подошел к владельцу “Школы”.

На фоне пышного разноцветия одежд правителя Седента, простые, серые одежды, подпоясанные рваной тканью, скрученной в петлю, старика выглядели… несколько непрезентабельно. Но при этом у любого прохожего складывалось ощущение, что это не старик одет в обноски, а сам губернатор.

И это поражало воображение.

Как простые, рваные хламиды могут выглядеть величественнее и богаче, чем камзол, вышедший из-под иглы лучшей швеи Седента?

Но, тем не менее, так оно и было.

— Достопочтенный губернатор, — слегка поклонился старик. — чем могу быть вам полезен в это чудное утро?

— Мастер, — в свою очередь кивнул, чуть надменно, правитель. Его массивная нижняя челюсть при этом почти коснулась столь же массивной груди. Было видно, что в былое время губернатор не просто так носил саблю у пояса, а имел богатый опыт по тому, как использовать нынче — украшение, по его изначальному назначению. — не пригласите путника в дом?

Старик смерил взглядом губернатора, затем охрану у того за спиной и, спустя несколько мгновений, развернулся и пропустил губернатора внутрь двора.

Охранники дернулись было следом за скрывшемся за воротами губернатором, но, натолкнувшись на взгляд двух ясных, синих глаз, остались на месте.

Воин, как хищник, всегда чувствует, когда смотрит на более сильного хищника. А при взгляде на старика, им виделся даже не куда более страшный и сильный зверь, а… ничего. Пустота. Та самая пустота, падение в которую заканчивается даже хуже, чем смерть.

Когда двери закрылись за стариком, то улица вернулась к своему привычному, полусонному утреннему мандражу и лишь извечные бродячие кошки и собаки остались следить за происходящем.

Внутри, во дворе, старик проводил губернатора к беседке, где они вместе сели за небольшой столик.

— Чай, вино? — спросил Мастер.

— Как всегда, Хаджар, как всегда, — ответил губернатор.

Уже спустя несколько секунд перед ним стояла пиала, заполненная душистым, черным чаем, а в её центре плавал цветок кардамона.

Губернатор отпил немного и, прикрыв глаза, вдохнул ароматный воздух сада.

— Здесь пахнет кровью, — произнес он. — у тебя гости?

— Пока не знаю, — ответил Хаджар, отпивая немного из точно такой же пиалы.

— Приму этот ответ, как согласие.

— На то ваша воля, достопочтенный губернатор, принимать мои слова за любой ответ, который вам захочется.

Они сидели какое-то время в тишине. Оба погруженные в какие-то свои мысли, наблюдали за тем, как качаются ветви вишни и как с них слетают белоснежные бутоны цветов.

— До меня дошли слухи, что ночью вокруг твоей школы видели странных тварей, а утром, будто, твои ученики убирали их тела.

Хаджар поставил пиалу на стол и скрестил руки на груди.

— Я не слышу в этих слова вопроса, губернатор.

Небесный Солдат, нахмурив кустистые брови криво улыбнулся.

— На то твоя воля, достопочтенный Мастер, не слышать в моих словах вопроса, когда тебе того не хочется.

Они вновь замолчали.

На этот раз на куда больший срок, чем прежде.

— Зачем вы приехали, губернатор? — спроси, наконец, Хаджар. — пусть от дворца до моей школы неблизкий, а жена ваша молода и свежа. Я думал, у вас есть более интересные занятия, чем навещать старого мечника уже второй раз за месяц.

— Ты прав, Мастер, — губернатор отпил еще немного чая и, вздохнув, поставил его на стол. — мне осталось меньше полувека, Хаджар и, думаю, ты это прекрасно знаешь… И я бы с удовольствием проводил оставшиеся годы в усладах тела и души, но… я не просто так занимаю пост губернатора Седента. Душа моя радеет не только за мою плоть, но и за тех, кто живет на моей земле.

Хаджар промолчал. За свою жизнь он встречал множество чиновников и облеченных властью адептов. И, видят Вечерние Звезды, губернатор Седента был в числе далеко не самых худших их представителей.

Он стоил того, чтобы его выслушать.

— И я бы хотел, чтобы так продолжалось и после моего ухода.

— Что вы хотите этим сказать, губернатор?

Небесный Солдат поднял взгляд карих глаз и скрестил его с взглядом небесно голубых.

Боги и демоны… пусть перед ним сидел и простой смертный, но было что-то в глубине этих очей, что заставляло губернатор тянутся ладонью к рукояти сабли.

— Оставим придворные выкрутасы, Хаджар. Их мне хватает и у короля. Я знаю, что в город заявилась охотница на демонов — Аркемейя из Курхадана.

— Я не смогу выдать её вам, губернатор.

Адепт прищурился.

— А если я прикажу?

Хаджар промолчал, но ответ был ясен и без всяких слов.

— Демоны с тобой, мечник. Делай с ней что хочешь. Почему-то я не сомневаюсь, что ты действительно сможешь справиться с адептом, ауры которой хватит, чтобы раздавить меня как жука… я приехал по другому поводу.

— По какому, достопочтенный губернатор?