Вижу, братия мои, что дни мои идут к концу. Пролетели годы моей жизни; как проворные ловцы спешно идут они за мной, готовые поять[75] меня.

Знаю, что отхожу; не сомневаюсь, что из этой страны, в которой обитал, переселюсь в другую страну, для меня сокровенную.

Есть у меня намерение – написать завещание скорби моей; тростью и чернилами начертать, что прилично ей.

Что у кого есть, то обыкновенно и получают наследники после него. Из того, что имею у себя, из того таланта, который вверен был и мне, я дам и выделю каждому в наследство долю его.

Пока Давший не приходил взыскать с меня талант, – что мог, приобретал я им на пользу душе.

Приблизилось время жатвы, – и меня пожнут, как клас[76]; приблизилось время собирания винограда, – и меня сорвут, как грозд.

Прошу возлюбленных моих, заклинаю знающих меня! Помолитесь обо мне с таким же сокрушением, с каким заклинаю вас.

Боюсь, чтобы мне, которого здесь почитали пшеницей, не стать там тернием; чтобы мне, который вместе с гроздами пил росу, не оказаться там пустой ягодой.

Да не угаснет там светильник мой, да не оскудеет елей на свещнике моем; пред сонмами светоризцев да не буду облечен в гнусные одежды.

Вот, отхожу я, преселяюсь из этого временного жилища, и не возвращусь к вам, не увижу более лица вашего.

Праведный Иов сказал на скорбном гноище: аще бо человек снидет во ад, ктому не взыдет, ни возратится в свой дом,

Ниже имать его познати ктому место его (Иов. 7, 9-10), и не отрясет он с себя сна своего до того времени, как разорятся небо и земля (Иов. 14, 12). Тогда восстанут спящие с безмолвного ложа в шеоле, на котором лежали и покоились тела их.

Купец, отправляясь в путь, думает, когда возвратится домой; земледелец, посеяв, смотрит и ждет, когда будет жать. Но я, братия, знаю, что душа моя до дня воскресения не возвратится в тело и не облечется в эту нарядную ризу.

Не скорблю о том, что отхожу, – через это избегаю грехов. И то полезно грешнику, что прекращается жизнь его на земле, ибо через это, не приобретая выгод, не увеличивает он и потерь своих.

Сколько воздыханий в час смерти, которая разлучает братьев с братиями, друзей с друзьями, родителей с детьми, пастырей с пасомыми, учеников с учителями!

Учеником и учителем всех был я. Поминайте меня в молитвах своих, владыки и отцы мои; поминайте в тот час, когда раздробляется Святое (Тело Господне).

Всякой скверны был я причастен; однако же к правой вере не примешивал нечистого и на ниве веры не посевал я плевел.

Не положено мной пятна на Евангелии Царя Христа. Во все дни жизни моей не сомневался я во всемогуществе Троицы.

Не питал в себе дерзких мыслей против Того, Кто сотворил меня столь прекрасным. Не входил умом своим в исследования об Отце и в помышлении своем не хулил Сына.

Не возникала во мне нечестивая мысль сомневаться о Духе Святом. Благоговел я пред именами Святой Троицы, равно чтил Отца и Сына и Святаго Духа.

Унизит ли солнце слепой, который стоит и порицает его? И славу Божества, которое превыше всего, уменьшит ли пытливый исследователь?

К посрамлению слепого достаточно того, что слепота стала его путеводителем. К посрамлению пытливого исследователя достаточно того, что дерзко говорит он о Творце своем.

Прошу всех вас помолиться, чтобы Господь явил мне щедроты Свои на Суде. Тем, которые вынесут тело мое и почтят меня ради священства, да даст Господь наш по милосердию Своему возрадоваться, наконец, в чертоге.

Вас же, братия мои возлюбленные, и весь церковный сонм слезно заклинаю разлучившим меня с вами Богом, когда стоите на молитве, поминать и меня (вместе) с собой.

Молите и просите Господа нашего, чтобы помиловал Он меня в день пришествия Своего и по милосердию Своему простил мне грехи, какие соделал я пред Ним.