– О нет, – весело возразил Аркл, – ваш час еще не пришел, мистер Квотермейн. Если хотите, я могу составить ваш гороскоп: отец научил меня всем этим штучкам. Я могу даже назвать день вашей смерти.

– Нет, благодарю вас, – решительно отказался я.

Тут Ханс принес кофе и сообщил, что Кенека рвется выступить в путь на рассвете, ибо считает, будто, оставаясь тут, мы подвергаемся опасности. Все встревожились и начали спешно собираться в дорогу. Аркл был облачен в так называемый норфолкский жилет – однобортную куртку с поясом и двумя нагрудными карманами, однако надел его прямо на голое тело, ибо рубашки у него не имелось. Среди моих вещей обнаружилась одна запасная, фланелевая, совсем новая, я по случаю купил ее в Дурбане за пятнадцать шиллингов. Ее-то я и отдал Арклу. К счастью, рубашка оказалась безразмерной и налезла на его внушительную фигуру. Также нашлась для него шляпа, кроме того, пришлось выделить ему винтовку и патроны.

Мы еще собирались, когда вернулся Кенека. Он заметно нервничал и умолял нас не мешкать.

– Куда теперь? – спросил я.

– Надо двигаться вверх по склону горы и пройти расщелину, господин. Там мы сможем укрыться под защитой моего народа дабанда. После того, что случилось, абанда наверняка попытаются нас убить. Если белый Странник, которого твои слуги прозвали Рыжим быком, не способен идти, он может остаться здесь.

Тут Аркл, который прекрасно понимал арабский, смерил его взглядом и, начисто позабыв о моем предупреждении, ответил, что в этом нет необходимости, так как он вполне уверен в своих силах.

Наскоро перекусив, мы отправились вслед за Кенекой вверх по крутому склону горы.

– Если не ошибаюсь, вы назвали этого человека Кенекой? – поинтересовался Аркл, когда тот был уже достаточно далеко и не мог нас слышать.

– Совершенно верно. А почему вы спрашиваете?

– О, просто я часто слышал это имя от знакомых туземцев. Мне рассказывали об одном юноше, совершившем тяжкое преступление. Хотя вполне возможно, что это не тот самый Кенека, а другой. – Тут он резко сменил тему, оставив меня в недоумении.

Поначалу Аркл сильно хромал, шел неровной походкой и страдал от боли в пятке. Однако постепенно боль утихла, а свежий воздух взбодрил его. Я внимательно присмотрелся к своему спутнику. Безусловно, он был весьма привлекателен внешне и показался мне великолепным образчиком англосакса.

Через некоторое время Аркл решил продолжить свой рассказ:

– Вы угадали, мистер Квотермейн, поехать в Африку меня побудили также и другие причины. Если хотите, я расскажу вам о них – как говорится, выложу все карты на стол. Но если у вас нет охоты меня слушать, то, пожалуйста, прямо так и скажите, ибо я не желаю досаждать кому-либо своими делами.

Я ответил, что с удовольствием узнаю его историю. Если говорить начистоту, я просто сгорал от любопытства.

– Тогда слушайте, хотя подозреваю, что рассказ сей заставит вас усомниться в моем здравом рассудке. Как я уже сказал, передо мною открывались блестящие перспективы. Однако теперь это все уже в прошлом, ибо на сегодняшний день они потеряны для меня бесповоротно. Будучи человеком при деньгах, я потворствовал своим страстям. Не стану лгать, мистер Квотермейн, и говорить, что я всегда благоразумно отвергал искушения. Увы, я совершил немало глупостей, в чем признаюсь не без стыда, однако замечу, что подобное случается почти со всяким пылким юношей.

Короче говоря, я прожигал жизнь. Мой дядя, а также все друзья и знакомые были приверженцами пуританского образа жизни, который часто идет рука об руку с благочестием и желанием сделать мир лучше. Видя мое недостойное поведение, они страшно огорчались и всячески призывали меня измениться, предлагая в качестве первого шага на пути к исправлению вступить в брак. Замечу, что женить единственного племянника было первейшим желанием моего дядюшки, ведь иных наследников у него не имелось. Он часто с глубокомысленным видом торжественно повторял, что жизнь переменчива и никто не знает, что будет с нами завтра.

Наконец я уступил его требованиям и принялся ухаживать за девушкой, происходившей из хорошей семьи и внешне весьма привлекательной. Правда, у нее не было средств, но для меня с моим состоянием это не имело значения. Честно говоря, меня эта девица не слишком интересовала, и она отвечала мне тем же. Впоследствии я узнал, что моя нареченная была всерьез увлечена другим мужчиной, а брак со мной рассматривала как выгодную сделку, не более того. Ну что ж, такое случается сплошь и рядом. А сейчас я расскажу вам нечто весьма необычное.

Боюсь, вы вряд ли мне поверите. Окружающие считали меня распутником и прожигателем жизни, но никто из них даже и не подозревал, что в моей натуре есть также и другая сторона. Иногда я становлюсь мечтателем, мистер Квотермейн, и даже мистиком. Наверное, я унаследовал эту склонность от своего отца, которому подобное всегда было присуще.

– Ничего удивительного, – ответил я, – старая как мир история о противостоянии плоти и духа.

– Возможно. Так или иначе, я искренне верил в некие довольно причудливые и спорные понятия: «родство душ», «жизнь до рождения» и прочее. И убедился, что это не пустые слова. Да, представьте себе, что в один прекрасный момент этот невозмутимый здоровяк-британец, которого вы видите сейчас перед собой, обнаружил тесную душевную связь, если так можно выразиться, с неким человеком, которого прежде никогда не видел.

Я с тревогой взглянул на рассказчика, размышляя, уж не оказались ли пережитые им неприятности губительными для его мозга. Аркл, видимо, догадался о моих сомнениях:

– Вам кажется, что я немного спятил, верно? Я и сам некоторое время так думал и до сих пор оставался бы при этом убеждении, если бы однажды мы вдруг не встретились в Африке.

– И где же именно? – спросил я осторожно. – Уж не на озере ли Моун?

– Да, на озере Моун, вы угадали. Я всегда знал, что найду ее, моего ангела, именно там.

Признаться, после такого заявления я не на шутку испугался. Бедняга, должно быть, совсем лишился рассудка.

– Но давайте я подробно расскажу вам, как все это было, – продолжил Аркл будничным тоном. – Так вот, еще в Лондоне, в разгар своей разгульной и недостойной жизни, я стал получать по ночам знамения.

– Во сне? – предположил я.

– Нет, видения сии являлись, когда я бодрствовал: смотрел на звезды и вообще находился на улице. Первый, если можно так выразиться, сеанс телепатической связи состоялся на Трафальгарской площади, когда я возвращался со званого ужина.

– В таких местах не всегда подают хорошее вино, – предположил я. – Или, возможно, вы просто злоупотребили алкоголем.

– Совершенно исключено, ибо в тот раз вечер проходил в доме моего дальнего родственника, убежденного трезвенника. Он принципиально не держит у себя ни капли спиртного. Я должен был встретиться там со своей невестой; скука, между нами говоря, просто смертная. Когда все наконец закончилось, я пошел прогуляться до Трафальгарской площади – в тот час она тиха и безлюдна. Я стоял и разглядывал статую адмирала Нельсона или, скорее, звезды над нею. Они были прекрасны в ту морозную ночь. Вот тогда-то все и началось. Совершенно пустынную водную гладь фонтанов освещала луна, и в ее призрачном свете место сие казалось довольно жутковатым. Внезапно появилась женская фигура в белых одеждах. Она шла прямо по воде в мою сторону, вся такая невесомая. Когда незнакомка приблизилась к берегу и подошла ко мне вплотную, я впервые увидел ее лицо, молодое и прекрасное. Очаровательные, широко распахнутые глаза светились нежностью.