— Мой тоже, зато наш главный инженер застрял из-за снега. Провалиться мне на этом месте, если я возьму риск на себя. Думаю, мы должны выработать единую линию по этому вопросу, Берт.

— Никаких возражений с моей стороны, Стэси. А я свяжусь с Фредом Кентом из «Хьюза» и узнаю, что он думает об этом. Нам понадобится время, чтобы изучить все обстоятельства и проверить все системы. Я буду здесь, пока не выясню — и не выясню точно, — чем это вызвано. Нам нужно защитить нашу отрасль, дружище.

— Договорились. Я не уеду отсюда, пока не поговорю с тобой еще раз.

— И сообщи мне, если узнаешь что-нибудь, ладно?

— Можешь не сомневаться, Берт. В любом случае позвоню тебе через час.

* * *

Советский Союз — огромная страна, по территории и по протяженности границ намного превосходящая любую другую. Все эти границы охраняются, поскольку как существующая сейчас страна, так и все ее предшественники не раз подвергались нападениям. Защита границ состоит из очевидных компонентов — войсковых групп, аэродромов и радиолокационных станций — и незаметных, скрытых от наблюдателя, таких, как радиоприемные антенны. Последние предназначены для перехвата радиопереговоров и всякого рода электронных излучателей. Полученная информация передается наземными каналами связи или микроволновыми сетями в московский центр, штаб-квартиру КГБ — Комитета государственной безопасности, расположенного в доме № 2 на площади Дзержинского. Восьмое главное управление КГБ занимается, с одной стороны, сбором разведданных с помощью прослушивания линий связи и, с другой — обеспечением безопасности своих каналов от прослушивания противником. У этого управления длинная и заслуженная история, которая извлекла немалую выгоду из многочисленных успехов советских ученых в области теоретической математики. Соотношение между шифрами и математикой — логическое и тесное, и самым недавним проявлением этого была работа бородатого гнома чуть старше тридцати лет, увлеченного трудами Бенуа Мандельброта из Гарварда, создателя фрактальной геометрии. Объединив его достижения с работами по теории хаоса, осуществленными Маккензи в Кембриджском университете в Англии, молодой русский гений изобрел совершенно новую теорию подхода к математическим формулам. Горсточка людей, понимавших, о чем идет речь, единодушно признавали, что его работа заслуживает медали Планка. По исторической случайности отец молодого ученого был генералом в погранвойсках КГБ, и в результате Комитет государственной безопасности сразу проявил огромный интерес к его деятельности. Теперь математик получил все, что могла предложить ему благодарная родина, а когда-нибудь сумеет, может быть, получить и медаль Планка.

Ему понадобилось два года на то, чтобы использовать свое теоретическое открытие для каких-нибудь практических целей, но пятнадцать месяцев назад ему впервые удалось подобрать ключ к самому надежному шифру государственного департамента США, который именовался «Страйп». Еще шесть месяцев спустя он убедительно доказал, что этот шифр по своей структуре схож со всеми военными американскими кодами. Сверка его работы с деятельностью другой группы криптографов, имевших доступ к данным шпионской сети Уолкера, а также с еще более серьезной работой Пелтона привела всего шесть месяцев назад к систематическому чтению секретных документов, зашифрованных американскими кодовыми системами. Однако полученные результаты все еще не были полными. Изменение шифровальных ключей, происходящее ежедневно, приводило к тому, что иногда сведения совершенно не поддавались расшифровке. Бывало, проходила целая неделя, прежде чем удавалось подобрать ключ хотя бы к одному сообщению, но иногда по три дня подряд расшифровывалась половина перехваченных передач, причем с каждым месяцем эффективность возрастала. Главной помехой было то, что у специалистов по дешифровке не было доступа к современной компьютерной аппаратуре, которая могла бы осуществить проделываемую ими работу, и Восьмое управление готовило все больше и больше лингвистов, обрабатывающих растущее количество перехваченных депеш.

Сергей Николаевич Головко был разбужен от глубокого сна и приехал в свой кабинет, став еще одним из тех разбросанных по всему миру людей, кто был потрясен и отрезвлен случившимся. Головко был сотрудником Первого главного управления всю жизнь, и его главная задача заключалась в том, чтобы изучать коллективный образ мышления американцев и давать своему президенту советы по поводу происходящего в Америке. Расшифрованные документы, попадавшие к нему на стол, являлись очень полезным инструментом для достижения этой цели.

Сейчас перед ним лежало не меньше тридцати таких депеш, которые содержали одно из двух сообщений. Все силы стратегического назначения были переведены на боевую готовность номер два, а остальные вооруженные силы — на боевую готовность номер три. Первый заместитель председателя КГБ пришел к выводу, что американский президент охвачен паникой. Другого объяснения просто не было. Неужели Фаулер действительно считает, что Советский Союз пошел на такую подлость? — подумал Головко. Эта мысль была самой пугающей за всю его жизнь.

— Еще одно сообщение, с военно-морского флота. — Курьер положил ему на стол очередную расшифрованную депешу.

Головко окинул ее взглядом.

— Немедленно передать содержание в штаб ВМС, — распорядился он. С остальным он должен ознакомить своего президента. Головко поднял телефонную трубку.

* * *

На этот раз советская бюрократия действовала быстро. Через несколько минут был послан сигнал на ИНЧ, и подводная лодка «Адмирал Лунин» всплыла на поверхность, чтобы принять полный текст. Капитан первого ранга Дубинин читал его, пока он выползал из принтера:

АМЕРИКАНСКАЯ ПОДВОДНАЯ ЛОДКА «МЭН» СООБЩАЕТ СВОИ КООРДИНАТЫ 50 ГРАДУСОВ 44 МИНУТЫ 09 СЕКУНД СЕВЕРНОЙ ШИРОТЫ И 153 ГРАДУСА 01 МИНУТА 23 СЕКУНДЫ ЗАПАДНОЙ ДОЛГОТЫ тчк ВИНТ ВЫВЕДЕН ИЗ СТРОЯ В РЕЗУЛЬТАТЕ СТОЛКНОВЕНИЯ НЕИЗВЕСТНЫМ ПРЕДМЕТОМ тчк

Дубинин вышел из рубки связи и направился к штурманскому столику.

— Где мы находились, когда услышали тот шум?

— Вот здесь, капитан, а пеленг был таким. — Штурман провел линию карандашом.

Дубинин лишь покачал головой и передал штурману полученную шифровку.

— Читайте.

— Как вы думаете, товарищ капитан, что он сейчас делает?

— Находится у самой поверхности. Следовательно… мы поднимемся вверх, под самый слой, и двинемся с большой скоростью. Поверхностный шум заглушит его гидролокатор. Скорость — пятнадцать узлов.

— Думаете, он висел у нас на хвосте?

— Долго же вам понадобилось думать, чтобы догадаться. — Дубинин измерил расстояние до цели. — Ишь, какой гордый. Ничего, мы с ним посоперничаем. Вы знаете, как американцы хвастаются тем, что делают фотографии корпуса подлодки? А теперь, мой юный лейтенант, пришла наша очередь!

* * *

— Что все это значит? — спросил Нармонов первого заместителя председателя КГБ.

— На американцев совершено нападение неизвестными силами. Нападение было серьезным и привело к значительным потерям, много убитых. Следует ожидать, что они поднимут уровень боевой готовности своих вооруженных сил. Важной проблемой станет сохранение порядка в обществе, стремление избежать паники, — ответил Головко по защищенной от прослушивания телефонной линии.