и искреннее расстроилась из-за потери ключа. А уж про остальных даже говорить не стоило

– Но как же вам тогда удалось, убедить себя продолжить свой путь?

– Да, расскажите нам, пожалуйста, в двух словах – вежливо попросил Мийлтерн – И на этом мы на сегодня закончим.

Эпилог

Тихийск, генераторное помещение, под больницей.

8 ноября 1941 года.

18:45

Покинув то злополучное поле, нам первым делом пришлось приехать к дому Зинаиды, чтобы забрать наши вещи, что Робин с Димой закопали на заднем дворе, и как оказалось, сделали это не напрасно. Так как к этому времени, от ее дома остался лишь один фундамент, а все остальное обрушилось под градом бомбежек.

И пока мы в скором темпе откапывали наши пожитки, то с другой стороны улицы выехала колонна бронетехники, на чьих бортах ярко сияли черная свастика. Едва завидев ее, мы многократно ускорились, чуть ли не выдрав наши вещи из земли и быстро загрузившись в машину, на полной скорости помчались в больницу, проскочив под самым носом немецкой колонны.

Приехав на место, мы пробрались через руины, оставшиеся от больницы, и вернулись к генератору. Здесь мы наконец-то смогли расслабиться и почувствовать себя в безопасности.

Это древнее, пропитанное тысячелетней пылью комната, словно находилась в какой-то иной реальности. Все эти бомбежки, выстрелы и гул самолетов, что так пугали нас там наверху, здесь казались чем-то несущественным, ибо были почти неслышны из-за толщины окружающих стен. Поэтому находясь тут, несложно было и поверить в то, что вся эта война нам лишь привиделась в дурном сне, а там снаружи была тишь да гладь, прямо как тогда когда мы впервые переместились сюда. Но, к сожалению это было не так.

Мы трое сидели порознь в разных концах комнаты. Дима сидел за столом и листал какие-то записи, Робин перелистывал книгу об истории и культуре Энаев, а я просто сидела и курила, окончательно забив на обещание, не курить в помещении. Так как сил держаться у меня уже не было, да и впрочем ребятам сейчас было не до того чтобы жаловаться на запах дыма. Настроения и так у всех было удрученное. И вина этого лежала полностью на мне. Ведь в дороге, я рассказа им о том, что со мной произошло на том поле.

Сначала Дима слушал мою историю с большой заинтересованностью, а Робин с нескрываемым волнением и беспокойством. Когда я начала им рассказывать про то, как мне пришлось прорываться через бандитов, описывая всю дикость и бессмысленность, что они творили, они оба испытывали шок и омерзение.

– Какой ужас, это просто невообразимая дикость! – высказал Дима, не веря в то, что люди способны с такой легкостью уничтожать друг друга, за банку консервов – Ох, мне конечно, в свое время тоже пришлось насмотреться всякой мерзости, которую творили некоторые мои знакомые. Но это даже несравнимо с этим!

– Валерия, мне так жаль, что тебе пришлось все это увидеть – с сожалением высказал Робин, нежно положив свою руку на мою ладонь – Я должен был пойти за тобой

– Без защиты медальона, тебя бы просто убили, ты же сам это знаешь – утешающе ответила ему я: – Именно поэтому я и пошла одна

Но все же, несмотря на те ужасы что описывала, они слушали меня спокойно, так как мой рассказ хотя бы был вполне правдоподобен. А те нелицеприятные вещи, что в нем происходили, были вполне понятны и объяснимы. Но когда я перешла ко второй части своего рассказа где дело дошло до того человека с мечом, ребята не на шутку встрепенулись. Сначала, они недоуменно смотрели на меня, считая, что мне это либо привиделось, либо приснилось. Но спустя какое-то время и парочки дополнительных вопросов, им пришлось поверить в мою историю. Она их обескуражила, так как совершенно не входило в привычное понимание «естественного». А когда же я рассказала им о том, что этот человек забрал наш кристалл, на поиски которого мы потратили столько нервов и сил, это новость душевно подкосила их обоих. Особенно Диму.

«Это все моя вина, это все я виноват» – запричитал он, после чего молча удалился за свой стол, где начал бездумно перелистывать какие-то записи.

И когда рассказ мои был закончен, они в расстроенных чувствах расселись в других концах комнаты и стали задумчиво переваривать свалившуюся на них информацию. И так продолжалось еще около получаса. Пока, в конце концов, Робин не взорвался:

– Это все какая-то бессмыслица! – возопил он – Ты говоришь, что его одежда была не из этого времени. Да и судя по тому, что он забрал ключ, очевидно, что он о нем знал, а соответственно он был не отсюда. Но как он мог воспользоваться генератором, и при этом, умудриться, не наткнуться на нас. Дмитрий ты же рассказывал что до нашего появления, провел в этой комнате целых два дня?

Дима, обреченно вздохнул:

– Все же очевидно! – сказал он, сложив руки в замок. В этот момент весь его прежний научный энтузиазм как будто испарился, а его бледные губы стали еле заметно дрожать от расстройства и тревоги – Не забывай, что речь идет о перемещении во времени. То как время идет здесь, совсем не то, как оно идет там. Не исключено, что этот человек отправился сюда, сразу после того как переместились мы.

– Но ведь получается, тогда мы должны были оказаться здесь в одно и то же время. Разве нет? – недоуменно спросил Робин – Ведь ты сам говорил, что генератор способен переместить нас лишь в одну конкретную точку времени?

– Это так, но ты пойми, что время – это по сути своей бесконечная, неиссякаемая летопись из дат, эпох, столетий и тысячелетий. И вычислить из этого огромного числа лишь один конкретный день, минуту или даже секунду, не так просто как кажется. И я не удивлюсь тому, что у генератора, несмотря на всю его точность, все же есть погрешности, как и у любого другого устройства. Эта погрешность может быть в час, два, а может и в пару дней. Этого вполне достаточно, чтобы переместить его так чтобы его появление не пересекались с нами. И не исключено что он мог уже уйти в свое время, пока мы тут разговариваем.

– Но подожди, разве можно пройти в эту комнату и активировать генератор без моего медальона? – непонимающе спросила я, бросив докуренный окурок на пол.

– Можно если у тебя есть любой другой из трех высших артефактов Энаев –