«Как знаешь», — пожал плечами ди Крей, и Тина скоренько прошмыгнула к костру.

— Доброй ночи!

— Не спится? — спросил ди Крей и озабоченно нахмурился. — От тебя пахнет волчатником…

— Верно, — не стала спорить Тина. — Собрала сегодня в лесу. Там поляна…

— Девочка, — остановил ее ди Крей. — Давай договоримся так, не ври без причины. Всех твоих тайн я знать не желаю. Не хочешь говорить — молчи! Твое право. Но не ври, если хочешь получить правдивые ответы хотя бы на некоторые из своих вопросов.

— Я…

— Ты была сегодня на фейной поляне. — Ди Крей пыхнул трубкой и скосил на Тину взгляд. — Я знаю, как выглядят врата, но ходу мне через них нет. Сегодня это были два рябиновых дерева, ведь так?

«Точно! — вспомнила вдруг Тина. — Две рябины, но как он знает?!»

— Да.

— Молодец! — кивнул Виктор. — Тебе их кто-то показал? Кто-то провел тебя через них?

— Да.

— Но ты мне не расскажешь про него, не так ли?

— Так, — твердо ответила Тина.

— Твое право, — безмятежно пыхнул трубкой ди Крей. — Но означает ли это, что на самом деле нас не пятеро, а шестеро?

— Да, нас шестеро.

— Великолепно, — кивнул Виктор. — Возможно, ты знаешь также ответ на другой мой вопрос: кто идет по нашему следу и зачем?

— Это два вопроса, — улыбнулась девушка.

— И точно! Ответишь?

— Спрошу. — Теперь Тина не улыбалась. — Он выглядит как зверь, но это всего лишь морок… Тень… Не знаю, как объяснить! — Тина и в самом деле не представляла, как описать словами смутный образ, прихваченный из высокого поднебесья. — Вот если бы вы слепили огромного барса из овсяного киселя или грозовой тучи, а внутри него спрятался бы человек и его можно было бы увидеть, когда грозовые разряды пробивают облачную плоть?

— Ты видела?

— Да, — не стала отпираться Тина.

— Как? — потребовал ди Крей.

— На поляне… Вы сказали, «фейная»? Там росли синие наперстники. Знаете?..

— Знаю. — Ди Крей смотрел на нее с таким выражением, что девушку даже пробил озноб. — Ты собрала в цветок несколько капель росы с листьев серебрянки и выпила…

— Да.

— Девочка, это сказка, которую рассказывают детям по всему западу!

— Я выросла на востоке, тем более в приюте…

— Значит, ты знала, что делать, едва оказалась на поляне?

— Мне помог разобраться друг, — сочла необходимым объяснить Тина.

— Но ты знала про наперстники и про серебрянку.

— Да.

— Не расскажешь откуда?

— Нет.

— Ну и ладно, — покладисто улыбнулся ди Крей. — Значит, вот как ты узнала про лань и про троебожцев.

— Да, — подтвердила Тина. — Точно так.

— Сказка, — улыбнулся ди Крей. — Я и сам считал это сказкой.

— Выходит, нет.

— Выходит, нет. И тогда же ты увидела Повелителя полуночи.

— Кого? — не поняла Тина.

— Я читал несколько легенд о Повелителе полуночи. Так его называют. Но, судя по всему, если он и существует, то есть существовал на самом деле, то уже много-много лет не появлялся под солнцем и луной. Во всяком случае, я не слышал, чтобы кто-нибудь встречал Повелителя полуночи.

— Кто он, этот повелитель?

На самом деле ради этого вопроса Тина и пришла к ди Крею в столь поздний час.

— Оборотень. Если хочешь, король оборотней. Великий, могучий, непобедимый… В легендах используют множество эпитетов. Страшный, жестокий и коварный… Все это о нем, и он идет по нашему следу?

— Это то, что я видела, — объяснила Тина.

— Две недели, и ни одной попытки догнать. Отчего?

— Об этом я и хотела вас спросить.

— К сожалению, у меня нет ответа, — устало вздохнул ди Крей.

— А я надеялась…

— Значит, я твой должник.

— Что вы знаете о Риддерах? — Это был второй вопрос, который волновал Тину.

— О Риддерах? — удивился Виктор. — С чего бы это они тебя заинтересовали? Впрочем, не важно. Я обещал. Риддеры… Их было двое, вернее, трое: два брата и сестра — дети Винанда Ридера, младшего брата Максимуса Ридера Второго, являвшегося в то время главой дома Ридеров. Младший брат прав наследования не имел, но его дети… Это длинная и путаная история, ты уверена, что хочешь ее знать?

— Да!

— Что ж, постараюсь изложить ее кратко, перечислив лишь самые важные факты.

— Как скажете, — согласилась Тина.

— Так и скажу, — усмехнулся ди Крей. — Дело происходило, чтобы ты поняла, полстолетия назад. Агнус, Роланд и Надин… Агнус пошел служить в императорскую армию и в конце концов стал маршалом. Роланд ушел из компании дяди, перебрался в Лоан и там создал свое дело. Его оружие было не хуже, а лучше того, что производилось домом Ридеров. Ну а Надин… Надин последовательно сменила трех титулованных мужей. Говорят, она была писаная красавица, и Яков — я имею в виду отца нынешнего императора — буквально сходил по ней с ума. Это случилось как раз между ее вторым и третьим замужеством. Впрочем, возможно, что третьим мужем Надин герцог Фокко стал всего лишь ценой любви императора. Император не мог жениться на Надин, а князь был стар и немощен и, как говорят, не способен исполнять супружеские обязанности. Ты ведь понимаешь, о чем идет речь?

— Да, — призналась смущенная Тина. — В общих чертах.

— Что ж, вот и вся история, — улыбнулся ди Крей. — Добавлю лишь, что Яков даровал всем троим дворянство, а Георг XII — король Лоана — возвел Ролана Риддера в баронское звание.

«Черт! — сообразила вдруг Тина. — Но Сандер говорил так, словно бароном был Агнус!»

5

Третий день полузимника 1647 года

Казалось, им улыбнулась удача, но так только казалось. Погода не стала лучше, и дожди заставали путников то в пути, то на биваке. Похолодало, а вся теплая одежда осталась с лошадьми в Мельничной заимке. Дичь попадалась редко, людское жилье не встречалось вовсе. Соль — небольшой мешочек из дорожной сумки ди Крея — кончилась на третий день, когда, достигнув наконец гор, они углубились в петляющее, но неизменно ведущее вверх ущелье, по дну которого протекала река.

Вероятно, им вскоре пришел бы конец: дикие земли ломали и не таких героев, но они все еще были живы. Каждый раз, когда ситуация представлялась безнадежной, случай или действия одного из компаньонов, а то и всех вместе, оборачивали поражение победой. Однако ненадолго. Не проходило и нескольких часов после очередного «счастливого избавления», как приходилось испытывать судьбу наново и как бы не в худшем варианте. Третьего дня это был голодный медведь, неожиданно вставший перед ними на тропе, но дама аллер’Рипп оказалась готова — «Учуяла она его, что ли?» — и всадила зверю арбалетный болт прямо в левый глаз. Сандер шел впереди, торя тропу, и от испуга — когда медведь поднялся над ним могучий, словно гора, — едва не впал в ступор. Разумеется, боевые рефлексы, вбитые в него еще в детстве, не подвели, но свое «мгновение выживания» он упустил. Растерялся и прошляпил два удара сердца, когда успевал достать меч и атаковать. Нет, он успел даже цапнуть рукоять меча, но и только. Однако в то же мгновение арбалетная стрела вжикнула около его уха, медведь оглушительно зарычал, и все закончилось. Медвежье мясо ели весь следующий день, но во время вечерней переправы через разлившийся ручей удар молнии вскипятил мелкую воду. И для Сандера так и осталось тайной, как уцелел в разверзшемся вдруг аду, состоявшем из раскаленного пара и летящих во все стороны брызг крутого кипятка, оказавшийся в эпицентре катаклизма Ремт. Тем не менее мастер Сюртук отделался лишь легким испугом да еще потерял ненароком все оставшееся мясо. Обожгло — других, и Керста в том числе. Однако на этот раз спасительницей отряда стала Тина. У нее оставался маленький кусочек медвежьего жира. Растопив его в котелке Ремта над костром, она смешала с жиром какие-то травы и перетертые листья деревьев вперемешку с крошками коры и помета лис и, представьте себе, создала из ничего что-то — самый удивительный бальзам, какой встречал в жизни мэтр Керст или о котором хотя бы слышал. Натертые мазью путники забылись тревожным сном, а к утру от ожогов не осталось и следа. Бывает же такое!