в восторге, – холодно сообщила Даня, видя, что Глеб не предпринимает никаких попыток успокоить мальчишку. – Но Это каких-то два часа потерпит. А если ты сразу нырнешь под одеялко и засопишь во все дырочки, то мы непременно обойдемся без коллапсов.

– Мне не нужна нянька.

– Кто ж спорит. – Даня дернула плечами. – Ты у нас уже великовозрастной олень. А раз особь взрослая, то вполне в состоянии вообразить, что в комнате никого нет. Представь, что я мебель, и прекращай капать всем на мозги.

У Якова еще больше перекосилось лицо, а из горла вырвалось нечто, похожее на рычание.

– Начало неплохое, – неуверенно оценил Глеб, ретируясь к двери. Телефон, затерявшийся где-то в его карманах, возобновил треньканье. – Скоро вернусь.

– Глеб! – запоздало воскликнул Яков и скривился, когда входная дверь захлопнулась.

Чертыхнувшись, мальчишка уставился на невозмутимую Даня с таким видом, словно она прямо на его глазах пнула котенка.

– Карты, шашки? – Ненависть Принцессы резко перестала волновать Даню. – Сказочку на ночь?

– Иди ты, – буркнул мальчишка и, не утруждая себя уточнением пункта назначения посыла, поплелся к креслу. Рухнув в него, он прижал колени к груди и демонстративно закрыл лицо консолью.

Порадовавшись, что истерик не будет, Даня присела на кровать и задумчиво подергала ногами. Судя по всему, это будут чрезвычайно скучные два часа.

Чтобы хоть как-то развлечься, Даня принялась осматриваться. Она вовсе не юлила, когда говорила Глебу, что номер Якова был больше ее квартиры. Одна кровать чего стоила – имела поистине королевские размеры. И вдоль, и поперек, и наискосок – на ней можно было умещаться как душе угодно.

Подавив желание бухнуться на это чересчур мягкое великолепие, Даня продолжила осмотр. На прикроватной тумбочке рядом с пультом от телевизора обнаружилась миниатюрная вазочка с букетом из чупа-чупсов. Пара десятков, не меньше.

– Любишь лакомиться леденцами? – Даня передвинулась по краю кровати, потянулась к вазочке и тронула пальцем обертку ягодного чупа-чупса. – А зубики не бо-бо?

– Я слежу за своим здоровьем, – к изумлению Дани, отозвался Яков. Она действительно думала, что не услышит от мальчишки ни звука до конца их вынужденного совместного времяпровождения. А тут надо же… ответил. Только вот раздражение никуда не делось. Мальчишка, поджав губы, встал и отложил в сторону консоль. – И здоровье окружающих тоже уважаю. В отличие от некоторых, что готовы гробить чужое здоровье ради мимолетного удовольствия.

Нехило завернул. Даня была под впечатлением.

– Ты опять о сигаретах, да? Поверь, Принцесса, они чисто для успокоения. Я ни разу не курила и не собираюсь. Так что не обвиняй понапрасну.

Яков обошел угол кровати и, приблизившись, встал напротив нее. Ткань его брюк коснулась коленей девушки. Даня насторожилась, но решила обойтись без резких движений. В ее голове всплыла сцена, которую она когда-то видела в программе о дикой природе. Маленький детеныш леопарда медленно приближается к неподвижно лежащему на земле человеку с фотоаппаратом, неуверенно принюхиваясь, водит влажным носом по ободку объектива, а затем крадется к лицу облепленного травой человека и смело и как-то даже нагловато тыкается мордочкой в его щеку.

На экране телевизора это походило на волшебство. Здесь же будь у Дани камера, она бы, скорее всего, предпочла отмутузить ею мальчишку.

Пока Даня была занята противоречивыми мыслями, Яков внезапно наклонился к ней и захватил пару ее каштановых локонов. Придвинулся ближе, чтобы не дергать за волосы и не причинять боль, и глубоко вдохнул их запах.

Скосив глаза, Даня оторопело наблюдала, как кончик бледного мальчишечьего носа зарывается в копну ее волос. Отдельные волоски оплели его длинные пальцы, как нити, и свисали с его ладони распушившимися гирляндами. Он вдруг оказался так близко – оставалось чуть-чуть повернуть голову и уместить щеку на ее плече.

После фотосессии Яков избавился от всех плетений, что создала на его голове Шушу, и теперь его волосы слегка кудрявились. Он поднял голову, и мягкие мальчишечьи кудряшки скользнули по оголенному плечу Дани, породив целый рой мурашек где-то под девичьими лопатками.

Вблизи на лицах людей видны все недостатки. Неуместный блеск кожи, черные точки, скоп пигментных пятен. Но лицо Якова, казалось, напрочь было лишено недостатков. На нем не было ни грамма косметики, и это обстоятельство вовсе не мешало ему оставаться привлекательным. Ровная кожа, розоватая припухлость губ и глаза цвета зеленого листика, освещенного полуденным солнцем.

Если эта Принцесса покажется в стрельчатом окошке башни, то все принцы кинутся на стены, чтобы взобраться к самой вершине и попытаться покорить это создание.

Яков придвинулся еще ближе к замершей Дане и чуть шевельнулся, поводя носом около ее шеи.

– Ты не воняешь сигаретами, – сухо заметил он, глядя ей прямо в глаза.

Дане безумно хотелось облизнуть пересохшие губы, но при такой близости это выглядело бы как приглашение.

Приглашение… к чему?

– А я о чем, – подтвердила Даня, радуясь, что ее голос не поддался очарованию этого создания и звучал вполне нормально.

Перед лицом Дани мелькнула рука, и мальчишка без предупреждения нажал большим пальцем ей на нижнюю губу, коснувшись ее зубов.

– И на зубах нет характерного сигаретного налета, – прокомментировал Яков, заглядывая в созданную им брешь между девичьими губами.

Словно лошадь оценил. По гриве и зубам.

Даня клацнула зубами, но Яков уже успел убрать палец.

– Ну ты и свинтус! – возмутилась Даня, отталкивая мальчишку от себя. – Ни черта не умеешь себя с девушками вести! Хамло! Нельзя так делать! И относиться к девушкам так нельзя. Понял?! Хотя бы знаешь, что из себя девушки представляют?! У тебя… у тебя вообще девушка есть?

Яков, шагнув назад, невозмутимо наблюдал за реакцией Дани.

– Нет, – несколько запоздало ответил он.

– Девственник, – с непонятной и отчего-то злобной радостью заключила Даня, хотя такой безусловный вывод, основываясь на одном ответе мальчишки, в общем-то, сделать было нельзя. – Бедняжка.

В этот раз на коже мальчишки появилось всего одно розоватое матрешечное пятнышко и то только на левой щеке. Его губы дернулись, будто он пытался что-то сказать. Однако эмоции Принцессы так и остались нераспознанными.

Яков вновь водрузил свое тело в кресло и притих.

«Фух…» – Даня почувствовала себя лучше, хотя осталось ощущение какой-то непонятной неудовлетворенности.

Подняв мобильный, который она бросила тут же на покрывало, Даня смахнула картинку режима ожидания (матово-черный фон) и уставилась на цифры, показывающие время. Одиннадцатый час. За окном уже давно стемнело, но домой звонить пока