– М-м-м, как вкусно. В «Лермонтове» отличная кухня,слава богу, без итальянских заморочек. Ненавижу салат «Цезарь» и рукколу скозьим сыром. Вера в Москве не появится. Ей предложили место с повышением, оназаймет пост управляющей новым филиалом в Новосибирске. Касаткина не имеетсемьи, родителей у нее нет, переберется в другой город без проблем.

Я разозлилась. Конечно, Михаил держит меня за дуру, но всемуже есть предел!

– Не боишься слухов, которые неминуемо поползут поофису? – спросила я. – Народ будет болтать.

– Нет, – отрезал Михаил, – банки иногдаустраивают учения. Инсценируют грабеж и никого из работников об акции непредупреждают. А как иначе выяснить их готовность к нападению? Вчерашняяучебная атака выявила массу недочетов. Например, кассирша. Она действовала поинструкции, отдала деньги, но не положила в купюры ни пакет с краской, нирадиомаяк, охранники не воспользовались тревожной кнопкой. Кругом сплошнаялажа! Сегодня я всем объявил: вчерашнее происшествие – проверка, и вы ее невыдержали.

– А от меня ты чего хочешь? – прямо спросила я.

Михаил оперся о стол.

– Дашенька, не рассказывай никому об ограблении. Тыочутилась в центре событий случайно. Если народ узнает, как «Комобанк» поступилс вип-клиентом, начнется отток вкладчиков. Я готов оказать тебе любую услугу.Сейчас нелегкое время…

– Понимаю, – прервала я очередное исполнениеприпева про тяжелое финансовое положение, – и не собираюсь причинять тебевред. В том, что случилось, никто не виноват, я уже забыла о происшествии.

– Ты ангел! – заломил руки управляющий. –Подобных тебе людей нет!

– Но что ты сделаешь с еженедельником «Фонарь»? –с самым наивным видом поинтересовалась я.

– С кем? – на этот раз искренне поразился Михаил.

Я вынула из новой сумки сложенный вчетверо листок ипротянула «другу».

Пока Михаил наслаждался опусом журналиста Сержа Вита, я сплохо скрытым удовольствием наблюдала за его вытягивающимся лицом.

– Что за дрянь, – выпалил наконецуправляющий, – где ты откопала эту мерзость?

– В ларьке, в двух шагах от входа в твой банк, –злорадно сообщила я. – Ох уж эти папарацци! Везде пролезут!

– Посиди секундочку, – засуетился Михаил, – ясейчас вернусь!

Схватив со стола свой мобильный, управляющий почти бегомпорысил в сторону черной бархатной занавески, за которой скрывался вход втуалеты. Я досчитала до двадцати и последовала за ним.

На мое счастье, в просторном помещении с писсуарами никогоне было, а вот из кабинки с плотно закрытой дверью доносился судорожный шепот.Я приблизилась к ней и вся обратилась в слух.

– Катастрофа, – шипел Михаил, – я тут ни причем. Видела «Фонарь»? Откуда мне знать? Господи, зачем я согласился! Скороприеду! Не знаю! Сижу с одной дурой в «Лермонтове»! Прямо отсюда к тебе! Нет!Только у тебя! Больше нигде! Ты с Анатолием поработала? Ответь! Ей-богу, я нипри чем! Ограбление было настоящее!

Из коридора в туалет вошел мужчина, не заметив меня, онрасстегнул брюки и устроился у писсуара.

– Что значит день рождения? – шипел Михаил. –Произошла катастрофа. Надо это срочно обсудить.

Посетитель вздрогнул, обернулся, встретился со мной взглядоми медленно приоткрыл рот. Я прижала палец к губам и на цыпочках покралась квыходу.

– Тебе придется выполнить договор! – взвизгнул вкабинке управляющий. – Ты получила, что хотела!

Я поравнялась с остолбеневшим мужиком и шепнула:

– Простите, вы писаете на пол!

Он икнул, я выскочила из туалета и в три прыжка оказалась застолом. Аппетит пропал, рыба, лежавшая на тарелке, не вызывала ни малейшегожелания ее съесть.

– Извини, бога ради, – загудел, возвращаясь,Михаил, – мне захотелось покурить. Ничего не могу поделать с никотиновойзависимостью. Выберем десерт?

– Ой, только не сладкое, – закатила яглаза, – спасибо за перекус, меня ждут в кино! Пока тебя не было, мне пятьраз звонили! Не хочешь пойти с нами? Шикарный триллер! Вся Москва в экстазе!

– Увы, – скорчил мину Михаил, – мне предстоитвернуться на работу. Завален отчетами по брови. Дашенька, я тебя обожаю!

Помахав кавалеру ручкой, я убежала и затаилась в своеймашине. Минут через пять из ресторана вышел управляющий «Комобанка». На еголице застыло хмурое выражение. Он открыл черный «Бентли» и сел за руль. Язавела мотор. Будем надеяться, что наглый врун не принадлежит к породе дорожныххулиганов и не погонит свою тачку на огромной скорости, наплевав на светофоры исплошные двойные линии. Хотя «Бентли» не тот автомобиль, на которомбезобразничают.

Слава богу, Михаил водил машину не очень уверенно – то ли оннедавно уволил шофера и сам сел за руль, то ли у новенького блестящего «Бентли»не закончился период обкатки, – но объект моей слежки скорость непревышал, аккуратно включал поворотники, никого не подрезал и резко нетормозил. Потолкавшись в пробке на Третьем транспортном кольце, мы оказались наВелозаводской улице. Михаил остановил машинку у большого кирпичного дома,построенного в середине пятидесятых годов прошлого века, и нырнул в подъезд. Япоследовала за ним, но не стала вызывать лифт, а побежала по лестнице пешком.Едва добралась до третьего этажа, как сверху донесся женский голос:

– Без паники!

– Ужасно… – взвизгнул Михаил.

– Не стоит нервничать, – засмеяласьнезнакомка, – дело закончилось.

– Ты меня бросишь? Мы договаривались о другом!

– Не вопи! Соседи услышат.

– Пошли в квартиру.

– У Вити день рождения, у нас гости, – пояснилаженщина, – около пятидесяти человек, и большую часть из них я не знаю.

– Нам надо поговорить, – понизил голосМихаил, – я не хочу в тюрьму.

– Так и я не предполагала, что ты убийствоустроишь, – возразило контральто, – мы о другом речь вели.

– Я не трогал Веру!

– Ну да, она себе сама башку прострелила!

– Говорю же, я сам в шоке.

– Да ладно тебе, не ври.

– Хорошо, встретимся завтра, – дал задний ходуправляющий, – но пообещай, что займешься Анатолием.