буквы подошли к родду, P-E-R… но четвертой буквой оказалась не Х, а S. Она уже была готова отбросить этот вариант и искать дальше, но остановилась.

«А может, есть другой криб, который начинается с PERS? – Бетт поколебалась, но взяла итальянский словарь Дилли и долистала до буквы P. – Persona… personale…»

– Джин, – спросила она у ближайшей соседки, – а personale может быть крибом?

Впервые за три недели работы в Коттедже Бетт к кому-то обращалась.

– Возможно, – рассеянно ответила Джин.

Бетт развернулась на стуле, перекинула косу через плечо.

– Personale, – пробормотала она.

То есть «лично». Что ж, наверняка кому-то на итальянском военно-морском флоте время от времени требовалось пометить сообщения как «лично такому-то». В таком случае следовало проверить еще пять букв. P-E-R-S у нее уже есть, попробуем теперь O-N-A-L-E.

Щелк! Она много раз слышала, как другие девушки перекидываются этим словом, а теперь наконец поняла почему: каждое попадание будто щелчком отзывалось в лежавших перед ней роддах. Щелчки были прямые, когда обе буквы криба появлялись рядом на том же родде, Дилли почему-то называл их «жучками». Также были щелчки наискосок, когда одна буква криба проявилась на одном родде, а другая – на втором, Дилли окрестил их «морскими звездами». Бетт даже дышать перестала, когда поняла, что именно «морская звезда» и лежит сейчас перед ней. Раньше ей не удавалось их разглядеть, она не понимала смысла, но внезапно «морская звезда» всплыла перед ней из цепочек букв.

Что ж, если сообщение начинается с «лично», имело смысл предположить, что дальше будет имя, звание, титул… Она вытянула две буквы, N-O. Бросив родды, Бетт снова начала рыться в крибах. Может, Signor? Она кропотливо вытянула из путаницы S-I-G-, дальше R, дальше что-то непонятное – видимо, имя этого самого синьора. Но она уже добыла достаточно. Теперь можно нацелиться на отсутствующие сочетания роддов… Коса снова перекинулась через плечо и мешала, Бетт закрутила ее в узел на затылке и закрепила карандашом. Еще один «щелк»…

– Бетт, – сказала одна из ее соседок, – ступай домой, твоя смена закончилась.

Бетт ничего не слышала. Носом она почти касалась бумаги, буквы маршировали ровной шеренгой поверх роддов, но где-то в уме она видела их другими – виток за витком, внахлест, как лепестки розы; спираль раскручивалась, и бессмыслица плавно перетекала в порядок. Теперь она работала быстро: левой рукой передвигала родды, локтем прижимала открытый итальянский словарь. Час она потеряла на нерабочий криб, потом попробовала другой, и дело пошло лучше, щелчки раздавались один за другим…

Вошел Дилли Нокс – было утро, но он уже выглядел изможденным.

– Кто-нибудь видел мой табак?

Новая смена девушек пустилась в привычные поиски его жестянки с табаком.

– А вы почему еще здесь, мисс… напомните, как вас зовут? Мне казалось, вы в ночной смене.

Бетт просто молча протянула ему расшифрованное сообщение и стала ждать. Сердце бешено колотилось. Еще никогда в жизни она не чувствовала такой легкости во всем теле и в то же время ей казалось, будто она далеко-далеко от всего, в другом времени. Она трудилась без отдыха шесть часов подряд. Бумага заполнилась каракулями, местами текст по-прежнему оставался галиматьей, но ей все же удалось разбить зашифрованное сообщение на строчки на итальянском.

От улыбки шефа ее сердце подпрыгнуло.

– Ну, молодец! – торжествующе воскликнул он. – Умница! Эээ… Бесс?

– Бетт, – поправила она, чувствуя, как на лице расцветает улыбка. – А что… что там написано?

Он передал бумагу одной из знавших итальянский девушек.

– Скорее всего, обычный прогноз погоды или что-то в этом роде, – предположил он.

– А-а. – Бетт почувствовала, как ее робкая радость начинает меркнуть.

– Не имеет никакого значения, что именно там написано, моя милая. Важно, что ты смогла взломать это сообщение. С тех пор как итальянцы присоединились к войне, взлом их «Энигмы» стоит нам огромного труда. Пожалуй, этот прорыв – наша первая большая удача не помню с каких пор.

– Правда? – Бетт обвела взглядом остальных: не подумают ли они, что она задается? Но все улыбались, а Пегги даже хлопала в ладоши. – У меня просто случайно получилось…

– Неважно как. Именно так оно и бывает… Теперь, когда у нас есть это, остальное пойдет быстрее. Во всяком случае, пока итальяшки что-нибудь не поменяют. – Он изучил ее лицо. – А тебе требуется завтрак, причем приличный. Пошли со мной.

Дилли вылетел на своем «остине» из ворот Блетчли-Парка, будто за ним гнались все четыре всадника Апокалипсиса, и погнал по Уотлин-стрит, не обращая внимания ни на противотанковые заграждения, ни на другие автомобили. Прежде Бетт была бы уверена, что вот-вот встретит смерть на обочине дороги, но сейчас она не цеплялась, жалобно скуля, за ручку двери, а застыла на пассажирском сиденье как изваяние. Она еще не совсем вернулась из другого мира, дальнего, наэлектризованного, за полуприкрытыми веками все еще медленно крутились витки букв.

Похоже, Дилли и не ожидал от нее разговоров. Лишь время от времени касаясь руками руля, он промчался по Клаппинс-лейн, оттуда съехал на длинную лесную дорогу и наконец затормозил перед изящным особняком с остроконечными крышами.

– Коурнс-Вуд, – объявил он, выпрыгивая из автомобиля. – Я зову его домом, хотя с начала войны нечасто здесь появляюсь. Олив! – позвал он, проходя в темный вестибюль, обшитый деревянными панелями. Пухленькая седеющая женщина вышла на его голос, отряхивая руки от муки. – Моя жена, – пояснил Дилли, хотя в этом не было необходимости. – Олив, познакомься, это Бетт – начинающий криптоаналитик, и ей необходимо питание.

– Здравствуйте, моя милая. – Миссис Нокс безмятежно приветствовала Бетт, как будто появление мужа в сопровождении растрепанной девушки, да еще и едва живой после ночной смены, было совершенно в порядке вещей. Вероятно, когда ты замужем за Дилли Ноксом, волей-неволей привыкаешь постоянно жить в Стране чудес. – Как вам кажется, с омлетом справитесь? – спросила она и тут же сама ответила на свой вопрос, понимая, что у Бетт не хватает на это сил: – Хорошо, я принесу два. Ступайте в библиотеку, мои милые…

Каким-то образом Бетт оказалась в неприбранном кабинете – вдоль стен тянутся книжные полки, в камине пылают поленья. В руках у нее откуда-то взялся стакан джина с тоником.

– Выпей, – велел Дилли, смешивая то же самое для себя и устраиваясь в кожаном кресле напротив. – Нет ничего лучше крепкого джина после тяжелой ночи над роддами и крибами.

Бетт даже не стала размышлять, что сказала бы на это мать. Она просто поднесла стакан ко рту и проглотила половину содержимого. Джин шипел на языке. У него был вкус солнца и лимонов.

– Твое здоровье. – Глаза ее шефа искрились, он поднял стакан и сказал: – Моя дорогая, я не сомневаюсь,