— Тоже легион? Белое кепи? — спросил Данилов.

— Жан двадцать лет оттрубил на флоте, — пояснил Андрей. — Бороздил просторы морей, так сказать. А попутно овладел столькими профессиями, что у нас всех тут пальцев не хватит, чтобы сосчитать. Среди них есть и весьма экзотические. Например, поговаривают, что на Тайване он перенимал опыт у китайского палача, мастера экстра-класса. Теперь ему известны секреты древних китайских пыток. Подробностей я не знаю, но, думаю, с друзьями он поделится знаниями… Ладно, вы посидите пока, а я сейчас…

Он выбрался из фургона и пошел навстречу Жану, удивительному человеку, освоившему массу таких нужных профессий. Они обнялись, как старые приятели, и Андрей принялся что-то быстро объяснять. Жан с любопытством посматривал на фургон и сдержанно кивал. Потом сам стал что-то вполголоса объяснять Андрею. При этом выражение его лица заметно изменилось, и Данилову даже показалось, что сейчас их отошьют и им придется думать, как избавиться от двух сомнительных фигур, замотанных скотчем. Да и вообще тогда придется думать и думать, потому что фигуры эти, отпущенные на свободу, станут вдвойне опасны, а инициатива будет у них, и тогда…

Однако пока он развивал в уме худшие варианты, старые друзья успели договориться, лицо Жана снова просветлело, они с Андреем вдруг оба широко улыбнулись и обменялись крепким рукопожатием. Затем Жан ушел обратно в дом, оставив дверь открытой, а Андрей вернулся к фургону и заглянул внутрь.

— Ну что, наконец-то вы прибыли туда, куда так долго стремились, господа! — сообщил он пленникам. — Практически это чистилище. Вы же, наверное, прилежно читаете Библию? Здесь для вас наступает момент истины, и от того, как вы пройдете испытание, зависит вся ваша дальнейшая судьба. Ждут ли вас райские кущи или вы будете низвергнуты в геенну огненную — зависит только от вас…

Наверное, «господа» с удовольствием сказали бы Андрею пару ласковых, но так как рты и глаза у них были заклеены, они ограничились хищным сопением и невнятным мычанием. На Данилова такая реакция произвела довольно неприятное впечатление, но Андрей даже глазом не моргнул.

— Ну, подробности я вам объясню чуть позже, — продолжил он, — а пока прошу следовать за мной! Мы с другом освободим сейчас ваши конечности, чтобы вы могли ими воспользоваться, но предупреждаю, чрезмерная прыть не поощряется! Попытка к бегству или сопротивлению будет караться самым безжалостным образом.

Данилов помог ему снять липкую ленту с ног обоих пленников. Те медленно, на ощупь выбрались из машины, пытаясь хоть как-то из-под повязки рассмотреть, что их окружает. Но Андрей и Сезар не позволили им прохлаждаться. Тычками препроводили их до двери, а затем загнали внутрь, впустили Данилова и заперлись.

Они оказались в узком коридоре с неоштукатуренными кирпичными стенами. После яркого солнца здесь было темно, как в погребе, но встретивший их хозяин зажег фонарь и проводил до лестницы, которая вела в подвал. Лестница была крутая, каменная, с хлипкими перилами из металлических прутьев, и навернуться с нее можно было будь здоров, но шедший впереди Андрей помог незрячим пленникам благополучно добраться до пола. Как только они спустились, железная дверь наверху с глухим стуком захлопнулась, и наступила тишина. Данилов догадался, что это и есть тот самый обещанный подвал, из которого наружу не долетает ни единого звука. Местечко и впрямь выглядело зловеще. Оно освещалось единственным слабеньким светильником, который не позволял толком рассмотреть ничего вокруг. Мрачные стены, черные тени на них, тяжелый сырой воздух — обстановочка действовала предельно угнетающе.

Андрей между тем сорвал липкую ленту с глаз и ртов пленных бандитов и, не развязывая им рук, усадил на два колченогих стула. Он неплохо ориентировался в этой полутемной дыре — видимо, с Жаном они заранее все обговорили.

Бандиты болезненно жмурились — у них была с корнем вырвана половина бровей. Вокруг они старались не смотреть — может быть, не хотели заранее расстраиваться. Если там, наверху, и имелись какие-то шансы обрести свободу, то здесь надеяться было не на что. Теперь они напряженно соображали, каким образом лучше валять дурака и морочить голову более удачливым соперникам. Наверное, у них были какие-то заготовки на этот случай.

— Ну, ребята, кажется, все в сборе, — сказал Андрей. — Приступим! Вы же понимаете, что вас сюда привезли не просто так, а чтобы добиться взаимопонимания. На это счет у вас не должно быть никаких заблуждений, потому что мы с товарищем имеем большой опыт по части развязывания языков. Давайте не доводить до крайностей и не затягивать петлю у себя на шее… Тем более что мы про вас уже кое-что знаем. Вы работаете на Гробовщика, а тот на мистера Костелло… Вы — мелочь, «шестерки», и вы нам не нужны. Но вы должны сказать нам, как найти мсье Гробовщика и мистера Костелло. Дадите нам эту информацию, и вы снова свободны и счастливы. Тут весь вопрос в том, как быстро вы ее дадите. Чем быстрее, тем больше будет ваше счастье, тем крепче здоровье, ну, и так далее, вы понимаете. Сами знаете, какие мучения ожидают людей, которые не хотят делиться информацией…

— Мсье! Вы зря тратите свое красноречие! — вдруг перебил его Жермен. — Вы ищете гробовщика, но это не к нам. Мы скромные парижские обыватели, не имеющие отношения к похоронному бизнесу. Мой товарищ — таксист, я — страховой агент, и мы совершенно не понимаем, чего вы от нас хотите…

— Андре, ты и правда слишком много говоришь, — сказал молчавший до сих пор Сезар. — Видно же, что за люди перед тобой. С ними говорить бесполезно. Пусть говорят они.

— И то верно, — вздохнул Андрей и, обернувшись к Жермену, сказал: — Итак, вопросы заданы. Даю десять секунд на ответ, затем сразу приступаю ко второй части допроса.

— У нас нет ответа, мсье, — любезно произнес Жермен. — И никакие ваши ухищрения не могут изменить этого факта.

— Это мы посмотрим, — кивнул Андрей, подмигивая Сезару.

Тот подошел к Жермену с тыла и сжал пальцами его шею. Глаза Жермена вылезли из орбит, лицо посинело, он принялся хватать ртом воздух, и в этот момент Андрей что-то затолкал ему в рот. Второй бандит смотрел на это с тревогой и ужасом. Данилову тоже стало не по себе, особенно когда он понял, что во рту Жермена торчит динамитная шашка, а из нее до пола тянется бикфордов шнур.

Жермен мычал и метал на Андрея гневные взгляды, но сделать ничего не мог. Он попытался было вскочить, но Сезар жестко усадил его обратно и привязал к стулу его ноги. Теперь Жермен был полностью обездвижен. Он перестал дергаться и только с ненавистью смотрел на Андрея.

А тот неспешно приблизился к вспотевшему от страха «таксисту» и с самым доброжелательным видом пояснил:

— Старый колониальный способ… Когда нужно срочно получить информацию и имеется несколько упрямых пленных, с которыми некогда возиться… Вставляем одному в рот динамит и поджигаем шнур. Все остальные смотрят. Как только кто-то захочет заговорить, шнур гасят. Если желания говорить ни у кого не возникает, все идет своим чередом, и динамит взрывается. Вместе с головой, естественно. Очень впечатляющее зрелище, должен заметить… Зачастую одного раза бывает достаточно, и языки развязываются. Но если нет — шашка вставляется в рот следующему, и так далее, до получения нужного результата… — С этими словами он освободил рот парня от скотча и продолжил: — Теперь, когда вы все знаете, можно бы и к диалогу приступить, а? Вас как зовут, мсье? Вы вообще меня слышите?