спотыкаясь, спустилась по последним ступенькам в атриум учебного корпуса и быстро прошла через мрачный интерьер, наматывая на шею шерстяной шарф кремового цвета. Сегодня было холодно — морозно, и она решила, что прогуляется до дома пешком. Нужно выплеснуть немного беспокойной энергии, которая, казалось, клокотала у неё под кожей. Может быть, она остановится и купит что-нибудь на вынос вместо унылого консервированного супа, который она намеревалась съесть на ужин. Почему бы и нет? Сегодня не планируется встреча в пабе. Никаких ужинов с друзьями.

Никаких возбуждающих встреч, способных оставить её взвинченной и раздражённой на всю неделю.

Покачав головой, Гермиона дёрнула дверь наружу. Не то чтобы ей стоило беспокоиться. Сегодня вечером Малфой не проявил ни капли дружелюбия. Не было и намёка на то, что произошло на прошлой неделе в пабе, — ни самых неприятных моментов её поведения, ни их пьянящего разговора, ни совместного смеха. Ни его реакции, когда она сказала ему, что они с Роном расстались. Неужели он и в самом деле не знал? Этот вопрос не давал ей покоя всю неделю. Возникая в неожиданные моменты — на скучной встрече или в метро — он вызывал у неё целый каскад мыслей, которые, казалось, неизбежно заводили её в бездыханные, тревожные дали. Из которых она выбиралась с трудом, испуганно озираясь по сторонам, словно кто-нибудь мог подсмотреть её мысли о чёртовом Драко Малфое.

Но сегодня вечером он держался деловито, как холодный ноябрьский воздух. И Гермиона, которая после долгих раздумий о том, как поступить с этим… делом, решила, что лучше всего будет последовать его примеру, и заставила себя вести себя так же. Она мгновенно прочитала его невозмутимое выражение лица и отсутствие зрительного контакта и настроилась на такое же спокойствие. Она в меру прислушивалась и присматривалась, делала заметки и бесстрастно подражала движениям палочки. Она не позволяла себе искать его, даже когда Джоан-бабушка сравнила приступы головокружения с «дурнотой, как у Джейн Остин». Нет, Гермиона не отрывала глаз от своих записей и совсем не предавалась воспоминаниям о том, как Драко Малфой цитировал ей мистера Дарси.

Прошлая неделя явно выдалась нестандартной. Они оба немного выпили (ну, в её случае больше, чем немного) и были… брошены… брошены вместе. Они сделали всё возможное, чтобы скоротать вечер, и всё закончилось хорошо. Ничего необычного. На самом деле, теперь они знали друг друга немного лучше и показали, что могут проявлять радушие. Что было полезно, учитывая всю эту историю с Пенелопой и Блейзом.

Ничего более. Очевидно.

Так почему же в её душе поселилось чувство разочарования? Гермиона остановилась на вершине лестницы, ведущей на улицу, и вздохнула. Разочарование, когда Малфой пришёл в ровно в шесть часов (снова в сером пальто, блин) и сразу же приступил к лекции, не оставляя времени на болтовню. И когда он закончил урок, ни разу не взглянув в её сторону. Когда он вообще не заметил и не прокомментировал её практическую работу над заклинаниями, сказав лишь: «Продолжайте в том же духе», — и кивнув Энтони, когда проходил мимо них, направляясь помочь другому студенту. Разочарование, когда он собрал свои вещи, бросив короткое: «Увидимся на следующей неделе, класс», и направился к двери, как только часы пробили половину седьмого.

Она не должна была разочаровываться, она должна была испытывать облегчение от того, что не произошло ничего постыдного из-за её чрезмерной фамильярности на прошлой неделе. Говорить о том, как от него пахнет, копаться в его сумке, ударить его, боже правый! Гермиона приложила пальцы ко лбу и начала спускаться по ступенькам. То, что он держался холодно и отстранённо, было даже милосердно.

Надо просто дать ему время успокоиться, и вскоре они смогут притвориться, что ничего не произошло.

Она натянула пальто поплотнее, как только её зашнурованные ботинки ступили на тротуар. Сегодня она оделась полностью по-маггловски — джинсы и джемпер, чему была рада, так как стоял жуткий холод. Дыхание вырвалось облачком, и она тяжело вздохнула, прежде чем повернуть в направлении своей квартиры, опустив голову и ускорив шаг.

Но как только она прошла мимо уличного фонаря, напротив него выпрямилась высокая фигура и раздался отчётливый голос.

— Привет, Грейнджер.

Гермиона замерла, повернув голову в сторону света.

Фигура томно подняла руку, зажав между длинными пальцами сигарету в держателе. Из её кончика вырывалась струйка дыма.

Гермиона моргнула.

— Я вас знаю?

Фигура шагнула на свет и материализовалась в стройного темноволосого мужчину с удивительным, почти кошачьим лицом. Он был одет потрясающе — в твидовый костюм и поло. На его плечах висело пальто с меховой отделкой, которое ничуть не уступало пальто Малфоя.

— Я Тео. — Он пожал плечами, но из-за его акцента получилось скорее «Тайо».

И тут Гермиона узнала его. Тео Нотт, конечно же. В школе он выглядел куда более прилизанным, но эти тёмные голубые глаза и изогнутый рот остались прежними.

Гермиона сузила глаза и окинула его взглядом.

— У вас у всех есть какой-то особый подход к изготовителю красивых пальто?

Он перестал возиться со своим портсигаром и разразился смехом, искривив рот в полуулыбке.

— Это всего лишь Савиль Роу, Грейнджер.

— Так по-маггловски с твоей стороны.

— Меня это не беспокоит.

Тео стряхнул кусочек табака со своего языка. Он и вправду поражал, его волосы были зачесаны назад в стиле кинозвезды 1930-х годов. Возможно, он даже пользовался тушью и — Гермиона прищурилась — подводкой для глаз?

Что он делал здесь, ждал Малфоя? Она знала, что они дружили. Но Малфой уже ушёл. И Гермиона не была уверена, что хочет оказаться между ними. Что-то в энергетике Тео подсказывало ей, что ей будет не очень комфортно.

Она наклонила голову и начала переставлять ноги.

— Ну, спокойной ночи, наверное. Рада была тебя видеть.

Она начала уходить, но Тео протянул руку, схватив её за плечо.

— Мне нужно твоё присутствие, — сказал он. — На вечеринке в следующую субботу.

— Зачем? — Гермиона выпалила первое, что пришло ей в голову, испытывая недоумение, отразившееся на её лице.

— Немного невежливо спрашивать, не находишь?

— Разве я обязана быть вежливой с тобой?

Он никогда не посылал ей чёртово письмо с извинениями.

— Трогательно. — Тео тихонько рассмеялся и прислонился плечом к фонарному столбу, как будто ему было утомительно стоять прямо. Он пытливо посмотрел на неё. — Ты мне нравишься. Придёшь?

Гермиона, глядя на его элегантную фигуру, поневоле заинтересовалась. Что это было? Кроме того, он ей тоже немного нравился. В его глазах искрилось веселье, какая-то игривость, вызывающая в ней что-то похожее. Она продолжала оценивающе разглядывать его.

— А если ты всё-таки придёшь,