изо всех сил. Мы пригласили к столу и нашего соседа, который так много нам помогал.

— В карпе много мелких косточек, — предупредил мастер, когда дети принялись за еду. — Будьте осторожны!

У карпа оказалось вкусное мягкое, чуть сладковатое мясо, и мы все ели его с большим удовольствием. Меня же особенно радовало то, что это была еда, за которую нам не приходилось расплачиваться монетами.

А на завтрак к нам неожиданно пришла гостья — Дебора Шабри, экономка его светлости! Оказалось, что пока мы с племянниками ездили в Альенде, они с матушкой повстречались случайно в деревне. И Табита узнала в мадам Шабри подругу детства — Дебору Лансье.

В это утро госпожа экономка пожаловала в деревню, чтобы закупить для господского дома еще больше свежих молочных продуктов и рыбы.

— Гости его светлости отличаются завидным аппетитом, — сказала она, садясь с нами за стол. — Привезенный из столицы повар уже валится с ног от усталости. Что и не удивительно, ведь каждый день к столу подаются всё новые и новые блюда. Месье Эндерсон уже не знает чем удивить всех понаехавших к нам вельмож.

Здесь, в нашем доме, мадам Шабри уже не была похожа на ту чопорную даму, какой она показалась мне в первый день нашего знакомства. Словно выйдя за пределы поместья своего хозяина, она снова стала простой деревенской женщиной.

Я не удержалась и предложила ей попробовать малосольных огурчиков, которые достала из туеска. Их уже можно было есть.

Мадам Шабри надкусила один с большой опаской. Прожевала кусочек, закусила хлебом. Потом еще кусочек. И еще.

— Весьма недурно! — похвалила она и вытерла губы платочком. — Его светлость любит разносолы, и если бы это были не огурцы, я купила бы их у вас, не задумываясь. Но поймите меня — я не могу подать это к герцогскому столу. А ну-как кому из гостей станет дурно? Но я всё же возьму их у вас на пробу — для себя и наших слуг. А еще я стану покупать у вас рыбу, если твой внук, Таби, сумеет ее поймать. Только рыба должна быть крупной и свежей.

Для начала и это было неплохо. И когда мадам Шабри удалилась, мы с матушкой едва не расплакались от радости. Доволен был и Ален — теперь и он мог вносить свой вклад в семейный бюджет.

А потом мы со Стефани, взяв корзину, отправились на берег, где, должно быть, уже занимался своими этюдами маркиз Абеляр.

Глава 24

Его сиятельство нас уже ждал. На мольберте был установлен девственно-чистый холст.

— Рад приветствовать вас, мадемуазель Лорейн! — поклонился он. — А как зовут эту юную особу?

— Это моя племянница Стефани, — сказала я.

А Стефа изобразила что-то вроде книксена.

— Приятно познакомиться, мадемуазель! — учтиво улыбнулся Абеляр. — Может быть, вы тоже желаете попозировать мне?

— А мне вы тоже заплатите, сударь? — спросила она. — Если так, то я согласна!

Мы с маркизом одновременно рассмеялись.

Его сиятельство указал, куда нам следует встать, и попросил нас постоять спокойно хотя бы полчаса. Не знаю, как Стефани, но мне это далось отнюдь не легко. Мне то хотелось поправить съехавшую на лоб прядку волос, то отмахнуться от докучливой мухи, то расправить складку на платье.

И всё-таки мы выдержали не меньше часа. Маркиз поблагодарил нас за терпение и вручил каждой по серебряной монете.

Стефани подбежала к холсту и разочарованно вздохнула. Должно быть, она ожидала увидеть там уже готовую картину. А увидела только контуры наших фигур и некоторые черты лиц.

— Я медленно рисую, мадемуазель, — чуть покраснел его сиятельство. — Нам потребуется провести еще как минимум два сеанса.

— И за каждый вы заплатите нам по монете? — ахнула девочка.

Я легонько ущипнула ее за руку, призывая к молчанию. Такое поведение могло показаться нашему временному работодателю слишком корыстным. Но на самом деле я была даже рада, что она задала этот вопрос и получила на него утвердительный ответ. Будет совсем неплохо, если мы заработаем еще четыре серебряные монеты.

Тут его сиятельство обратил внимание на нашу корзину.

— Неужели вы снова пришли за огурцами? — удивился он. — Что вы собираетесь с ними делать? Они же страшно горькие и не годятся в пищу.

— А вот и нет! — торжествующе воскликнула Стефани. — Лора умеет готовить их так, что они становятся очень вкусными! Вчера мы ели их со сметаной. А сегодня мы угостили ими мадам Шабри — экономку герцога Клермона. И даже она признала, что у них превосходный вкус. Правда, — тут Стефа вздохнула, — она сказала, что всё равно не решится подать их на стол своему хозяину. Зато купила их для себя!

— Вот как? — заинтересовался маркиз. — В таком случае я бы тоже не отказался их попробовать. И если они в самом деле окажутся так вкусны, как вы говорите, то я с удовольствием составлю вам протекцию и потребую, чтобы в поместье их купили лично для меня. А там, возможно, и другим господам захочется их отведать.

Стефани захлопала в ладоши. А его сиятельство велел слуге помочь нам собрать огурцы с тех плетей, что заползли на самые высокие ветви деревьев. И это тоже было весьма кстати. А потом слуга еще и помог нам донести корзину до дома.

— Я ведь хорошо всё сказала, Лора? — спросила меня Стефани, когда мы занялись замачиванием огурцов.

— Просто замечательно! — ответила я, и она расцвела от похвалы.

А потом я похвалила и вернувшегося с реки Алена. Он был мокрым насквозь, а его рубашка и брюки были испачканы тиной, но это ничуть его не смущало. На губах его играла торжествующая улыбка. Он принес домой почти целое ведро рыбы. Мелкую рыбу мы оставили себе, а крупных карпов и сигов я велела ему отнести месье Булону, который поставлял к столу герцога продовольствие со всей деревни.

На обед Табита приготовила рыбу в молоке, и это тоже было безумно вкусно. Матушка теперь чаще стала улыбаться, но иногда на нее находила какая-то странная грусть, и она садилась у окна и словно отключалась от всего, что ее окружало, погружаясь в свои думы и переживания. Наверно, ее беспокоило отсутствие вестей от Гертруды. Я и сама хотела бы, чтобы сестра послала хоть какую-то весточку. Нам достаточно было бы хоть