Поблагодарив Евгения Федоровича, Поликарпов сказал:

— После ознакомления с документацией у меня наверняка возникнут вопросы. Тогда, если можно…

— Конечно, конечно, — поспешно перебил его чиновник. — Полностью к вашим услугам.

После его ухода Поликарпов углубился в бумаги.

Для неспециалиста простая финансовая отчетность — это темный лес, китайская грамота. Можно только удивляться: неужели кто-то способен разобраться в этом переплетении слов и чисел, перетекающих из одной бумажки в другую, то попутно меняющих из-за начисления процентов свою величину, то оставаясь неизменными в цифровом выражении, словно чертик из табакерки, выскакивающих в новом обличье — под другим названием реквизита.

Однако для профессионала в этих джунглях хорошо знакомы переплетенные лианами причудливые деревья и не позволяющие заблудиться проходы между ними. Опытный Владислав Александрович неторопливо штудировал документы и вскоре с прискорбием заметил, что структура собственности «Ориона» не столь прозрачна, как следовало бы, — государственный капитал здесь не участвует, зато в изобилии присутствуют постоянно меняющиеся кредитные организации, акционерами которых являются малоизвестные, можно сказать, несолидные компании. Это вызвало настороженность эксперта — надежным такой банк считать нельзя. К тому же история «Ориона» насчитывает всего три года. Срок недостаточный, для того чтобы оценить динамику его развития.

Придвинув к себе компьютерную клавиатуру, Поликарпов вошел в Интернет, где просмотрел сайты нескольких деловых изданий, помещающих различные рейтинги. Нашел списки крупнейших банков по размеру активов. Ни в одном из перечней «Орион-2002» не встречался. Хотя по динамике собственного капитала и другим показателям вполне мог там быть.

Пришлось оторваться от компьютера и взяться за открытые балансы, которые публикуются четыре раза в году. Без тщательного анализа балансов никто не станет всерьез сотрудничать со сравнительно молодым банком.

Тут Владислава Александровича подстерегала первая странность. Некая фирма «Глобус» регулярно делала крупные валютные вклады под шесть с половиной процентов! Рехнуться можно — больше никто отродясь не давал и не дает. Зато ставки на ипотеку для рублевого кредита здесь ниже, чем где-либо — меньше десяти процентов, тогда как в среднем по стране ставка рефинансирования в среднем на три процента больше. Стремление сделать ипотеку более доступной похвально, однако оно должно иметь под собой соответствующее обеспечение — фундамент нужен. Чем обосновывает свои цифры «Орион» — непонятно. Тем более что цены на жилье не стоят на месте — они постоянно растут.

Владислава Александровича так и подмывало подробнее разузнать о клиентах «Ориона-2002». Но в законе о банковской деятельности есть хорошо знакомая всем статья, которая называется «Банковская тайна». По этой статье сведения о клиентах предоставляются по запросу суда или правоохранительных органов. Поэтому Поликарпов расскажет Турецкому все как есть. А уж следователи пусть решают, что делать дальше.

У Поликарпова было ощущение охотника, принесшего крупную добычу. Однако Александр Борисович выслушал его с равнодушным видом.

— Что это за статья про банковскую тайну? — спросил он эксперта.

— В соответствии с ней банки обязаны предоставлять сведения о клиентах в трех случаях. Вообще-то информация по счету клиента является секретной. Но в трех случаях трем организациям банк обязан предоставить запрашиваемую информацию. Во-первых, когда их операции подпадают под действие закона о противодействии отмыванию преступных доходов. Тогда информация идет в Комитет по финансовому мониторингу. Во-вторых, по запросу правоохранительных органов. В-третьих, по решению суда.

— Мы же и есть правоохранительные органы, — вскользь заметил следователь.

— Я и говорю, что нужно сделать запрос и до конца узнать всю подноготную.

— Так-то оно так, — согласился Турецкий. — Пошлем, узнаем. Только при этом мы отходим в сторону от своей генеральной линии. Пошли по следу финансовых нарушителей. А ведь главная задача — разыскать убийц Пресняковой. Поэтому-то я и не возрадовался от ваших сообщений. Ясно, что все ваши сведения очень ценные, в этом направлении нужно по-прежнему копать. Только боюсь, это дело получится само по себе, а убийство банкирши — само по себе.

— То есть вы хотите сказать, что в этом смысле зря грешили на «Орион-2002»?

— И в этом я не уверен. Пока есть Скворцовская. Больше ничего связывающего погибшую со сферой деятельности «Ориона» не обнаружено. Значит, нужно быстро проверить, что собой представляет фирма «Глобус».

18 сентября, в воскресенье, генеральный директор фирмы «Глобус» Аркадий Гаврилович Верещагин вернулся в Москву из итальянского Римини, где проводил отпуск. На Адриатическом побережье он полностью отключился от служебной свистопляски, вволю накупался и позагорал, покатался на водных лыжах и прочих заманчивых аттракционах. В результате излишне активного отдыха Верещагин выполнил свою задачу — сбросил пяток килограммов — и чувствовал, что теперь находится в отличной форме — энергии хоть отбавляй, настроение восхитительное. Однако стоило ему вернуться в Москву, как тут же все пошло сикось-накось, началась черная полоса. Главная беда — это гибель старинной подруги Тамары Пресняковой.

Это был первый звонок после приземления самолета в Шереметьеве. Аркадий Гаврилович включил свой мобильник, когда стоял в очереди на паспортный контроль. Выйдя в зал ожидания, он оставил там Римму с вещами, а сам пошел на стоянку за машиной. Ему было вполне по средствам оставить «мицубиси» на стоянке возле аэровокзала. Однако Верещагин предпочел ее более дешевой, до которой нужно пройти пару автобусных остановок. Все же в три раза дешевле, то есть за две недели сэкономил почти три тысячи. Такие деньги на дороге не валяются.

Он уже приблизился к той захудалой стоянке, когда мобильник выдал мелодию из фильма «Бумер». Звонила Люда Скворцовская, его бывшая жена.

— Ты слышал, что Томка Преснякова погибла? — ошарашила она Аркадия.

Потом Люда спросила, где он сейчас находится, а узнав, что Верещагин только вернулся в Москву, попросила позвонить ей завтра утром.

— А еще лучше бы нам встретиться, — сказала она, и Аркадий Гаврилович уловил в ее обычно безмятежном голосе тревожные нотки.

После такой новости Верещагин был сам не свой. Уж на что Римма дубина стоеросовая — и та сразу заметила его странный вид. Только этой поблядушке он ничего рассказывать не стал, не ее собачье дело.

Ах, Тамара, Тамара, старинная приятельница, еще со студенческих времен, можно сказать, родной человек. В институте у них быстро сложилась неразлучная компашка — две девушки, два парня. Все логично-гармонично. Он ухаживал за Людкой Скворцовской, на которой — не к ночи будь сказано — после окончания аспирантуры женился. У Тамары же, тогда еще Саврасовой, был длительный вялотекущий роман с Толей Альбицким, который ничем не окончился. Однажды случайно выяснилась и причина, — оказывается, этот супермен в постели был не орел. Об этом Аркадию поведала сама Тамара, после того как он однажды на совесть ублажил ее, как говорится, во все дырки. Раньше они по-дружески обнимались, целовались в щечку. Только в один прекрасный день до Аркадия дошло, что мимолетные Томкины прикосновения подозрительно горячи. Неудобно было откровенно переметнуться к ней, хотя тянуло. Это означало рассориться с Людмилой, с Толей Альбицким, да и Тамара неизвестно, согласилась ли бы на такую перемену декораций. Пусть уж все остается по-прежнему. Но природа всегда возьмет свое.