—Нолан, мой кабинет, сейчас,— говорит голос моего отца.

—Да, сэр,— отвечаю я.

Я иду по коридору в кабинет отца. У меня предчувствие, что это будет не очень хорошая встреча. Обойдя секретаршу, я стучусь в открытую дверь и жду, когда он пригласит меня войти.

—Закрой дверь, сынок,— говорит он жестким тоном.

Я делаю, что мне велено, и закрываю дверь. Затем иду и сажусь в кресло перед его столом. Его недовольный взгляд встречается с моим через бифокальные очки.

—Ты не вернулся домой вчера вечером,— говорит он.

—Нет, не вернулся,— отвечаю я.

—Где ты был?— спрашивает он, и я вижу, как вспыхивает его характер.

—Мне 33 года, это вряд ли тебя касается,— бормочу я.

Его верхняя губа кривится в усмешке.

—Ты был с той девчонкой, не так ли?

—Опять же, не твое собачье дело,— огрызаюсь я.

—Я приму это как «да». Послушай сюда, ей и ее несносной семейке больше не рады в моей клубной ложе, и я не думаю, что тебе стоит продолжать с ней встречаться.

—Хорошо, что это не тебе решать,— фыркаю я.

—Ты совершаешь огромную ошибку,— говорит мой отец.

—Нет, не совершаю. Единственная ошибка, которую я совершил — это познакомил ее с тобой,— рычу я и встаю.

Затем направляюсь к двери. Слышу, как отец поднимается с кресла, но не обращаю на это внимания. В следующее мгновение он хватает меня за плечо и разворачивает к себе.

—Я не говорил, что ты можешь уйти,— кричит он мне в лицо.

Я вырываюсь из его хватки.

—У меня есть дела, которые нужно сделать для общего блага, и нет времени слушать эту чушь.

В его глазах вспыхивает ярость.

—Я тебя так не воспитывал. Я воспитывал тебя так, чтобы ты уважал меня и мое мнение. Мне плевать, что ты уже взрослый мужчина; это моя семья будет опозорена, пока ты трахаешься с этой девчонкой!

—Ее зовут Харли!— сердито кричу я ему. Мне так надоело, что он называет ее «той девчонкой».— И тебя должен волновать тот факт, что твой единственный сын влюблен в нее по уши! Но ты этого не делаешь, потому что все, что тебя волнует — это твой чертов социальный статус и то, что она входит в него. А как насчет того, что чувствую я, а? Мне плевать на то, откуда она родом и какую работу выполняет, мне важна только она! И если ты любишь меня так, как должен, то для тебя не будет иметь значения, в кого я влюбился!

Мой отец вздрагивает, как будто я физически бью его по лицу. И, черт возьми, я только что сказал, что люблю Харли… дважды. Он отступает на пару шагов, поражённый. Я все еще в такой ярости, что не могу больше смотреть на него. Поэтому поворачиваюсь и выхожу из его кабинета, захлопывая за собой дверь.

Закрываюсь в своем кабинете, хлопая дверью. Я подхожу к своему столу и опускаюсь в кресло, откидываясь на спинку и закрывая глаза. Проклятье. Я только вчера понял, что начал влюбляться в нее, но после вчерашней ночи и сегодняшнего утра, похоже, я влюбился в нее по уши. И правда, как я могу не влюбиться? Она делает меня лучше. Она милая, веселая и заботливая. Честная и верная. И она великолепна. В ней нет ничего, чего бы я не любил.

Харли

Я немного нервничаю, когда иду за платьем с Ноланом. Особенно переживаю по поводу каблуков. Мне никогда не приходилось и не хотелось их надевать. И до сих пор не хочу. Он ведет меня в элитный бутик, где каждое платье, мимо которого я прохожу, стоит больше тысячи долларов.

—Нолан, я не чувствую себя комфортно в таком дорогом платье. А вдруг я его порву, пролью на него напиток или еще что-нибудь?

—Детка, с тобой все будет в порядке. Обещаю,— говорит он с ободряющей улыбкой.

—Я просто не хочу, чтобы ты платил за такое дорогое платье, когда есть вероятность, что я могу его испортить.— Я вздыхаю.

—Не волнуйся об этом,— бормочет Нолан и прижимается поцелуем к моему виску.

К нам подходит помощница, и Нолан на минуту заговаривает с ней о том, что мы ищем. Она достает с вешалки кучу платьев, и мы идем за ней в примерочную. Нолан присаживается на стул за дверью. Девушка следует за мной в примерочную и помогает мне облачиться в первое платье. Это золотое платье без бретелек с разрезом «русалка». Оно мне ни капельки не нравится. Я не могу, черт возьми, пошевелиться! Но иду показывать его Нолану и все время вожусь с ним. Брови Нолана взлетают вверх до линии волос.

—Вау,— вздыхает он.

—Нет. Эта штука такая неудобная.

—Ладно. Но ты все равно выглядишь потрясающе.

Я вздыхаю и возвращаюсь в примерочную. Следующие пять платьев проходят практически так же. Девушка, помогающая мне, говорит, что у нее есть что-то, что мне может понравиться, и оставляет меня одну на пару минут. Она возвращается с темно-фиолетовым платьем. Затем помогает мне влезть в него, и я любуюсь собой в зеркале. У платья глубокий вырез, заканчивающийся фиолетовым поясом с блестками, который обвивает мою талию под ребрами. У платья длинные фиолетовые рукава с кружевным рисунком. Юбка ниспадает прямо вниз и имеет высокий разрез, который поднимается более чем на половину моего левого бедра. Оно прекрасно, и я чувствую себя в нем очень сексуально. Я ярко улыбаюсь ей через зеркало. Она понимающе улыбается.

Я придерживаю юбку, выходя из примерочной. Глаза Нолана расширяются, а губы поджимаются. Я краснею.

—Я… я… черт…— заикается он.

—Не хотите примерить пару туфель?— спрашивает меня продавщица.

—Я никогда раньше не носила каблуки.— Морщусь я.

Она мягко улыбается.

—Все в порядке. Я найду что-нибудь не слишком высокое.

Я киваю.

—Хорошо.

Она оставляет нас с Ноланом наедине. Я робко смотрю на него и вижу, что он все еще смотрит на меня.

—Тебе нравится это платье?— нерешительно спрашиваю я.

Он кивает.

—Да, очень,— хрипит он.

—Может, мне его купить?

—Определенно,— сразу же говорит он.

Я улыбаюсь.

—Хорошо, потому что оно мне тоже нравится.

—Ты выглядишь потрясающе, Харли.— Искренне говорит он.

—Спасибо.

Продавщица возвращается с парой четырехдюймовых серебряных туфель на шпильках и протягивает их мне.

—Вы с ума сошли?— недоверчиво восклицаю я.

Нолан смеется и берет их у нее.

—Садись,— говорит он.

Я сажусь, вздыхая. Нолан опускается передо мной на колени и надевает туфли на мои ноги. Я чувствую себя Золушкой. Сжимаю руки в кулаки и как можно жеманнее произношу.

—О, смотрите, мой прекрасный принц пришел, чтобы сбить меня с ног,— говорю я, по-девичьи хихикая.