– Обнаружена сущность третьего уровня! – известил пси-сканер ровно в тот момент, когда кроковольф выскочил из-под песчаного холмика и бросился на тройку рейнджеров.

Отметка на экране мгновенно налилась рубиновым цветом, показывая максимальную опасность для человека, но Воронин и сам знал, что его ждет, если он промахнется. Наверное, именно потому выпустил во врага всю обойму. Сначала палил от ужаса – кроковольф пружинисто бежал вперед после того, как первые пули угодили в тело. Потом «мочил» уже по инерции – даже когда страшный враг завалился набок, судорожно дергая в воздухе когтистыми лапами, после каждой пули.

Опомнился Сергей только тогда, когда глухо щелкнул боек – в магазине не осталось ни одного патрона. Сынок и Отец поступили очень грамотно: мгновенно зажали Сергея между своими спинами, каждый взял под контроль расширенный сектор ответственности, в сто восемьдесят градусов. Не мешкая, Сергей вставил в пистолет новую обойму, и они, всей группой, двинулись дальше.

Им повезло больше, чем Китайцу и Ниндзя, тем пришлось вступать в схватку еще раз, а троица благополучно добралась до южного створа, расстреляв по дороге два холмика – ложные цели. Чуть позже дошли товарищи – первая пятерка финишировала без потерь. Только все белье стало мокрым от пота, хоть выжимай. Кажется, даже в сапогах стояла соленая вода, которую не сумели убрать влагопоглотители.

Дошедшие до финиша чуть перевели дух, глотнули воды и заняли наблюдательные позиции возле стеклянной стены. Возникла небольшая пауза: работники полигона восполняли «популяцию» кроковольфов, загоняя голодных хищников в песчаный ад.

Сергей попытался представить, каким невероятным уровнем подготовки надо обладать, чтобы изловить живьем хотя бы одну такую мерзкую тварюгу. Изловить и привезти сюда, на Ламур, чтоб новички могли почувствовать – каково это, быть бойцом зонд-команды. Если без дураков, без вытирания соплей…

Не так удачно все сложилось у второй пятерки. Вроде пошли хорошо, разделившись на двойку и тройку, а потом в глубине полигона произошла осечка. Кроковольф сумел подкараулить Дэла, атаковал его с такого расстояния, когда человек просто не успел вскинуть руку.

И пусть «гасили» жуткую тварь в два ствола, но здоровенный хищник успел вцепиться в ногу, повалил добычу на песок, вознамерился утащить в пустыню. Палили и Дэл, и сопровождавший его Пальцун. Дэл при этом орал и матерился так страшно, что всем находившимся за пределами «кубика» без дополнительных объяснений было понятно, как больно их товарищу.

Бронекожа не выдержала зубов страшного хищника: челюсти кроковольфа развивали такое давление, что разошлись и внешняя сеточка, и стальные пластины. Дэлу еще очень повезло, что зверь не ухватил выше – там, где тело защищал только костюм. Все же ноги были упрятаны в усиленную «скорлупу», лишь благодаря этому Дэл не потерял конечность, хотя самостоятельно двигаться дальше не смог.

Группе пришлось сомкнуться, Боксер и Быкан понесли раненого на плечах, а Кастет и Пальцун охраняли этот жуткий забег по пустыне, населенной монстрами. Им пришлось отстреливаться дважды, причем вторую атаку вела троица кроковольфов, но в итоге караван сумел достичь южного створа.

Прямо там Дэлом занялись медики, и Сергей, как все прочие, имел счастье увидеть, что за следы остаются от зубов кроковольфа на теле человека. Раненому ввели антидот и антишок, тут же сделали снимки изуродованной конечности на рентген-сканере, а потом УЗИ-сканере. После этого медики доложили офицеру службы контроля, что кости не пострадали, переломов нет. «Мышцы и сосуды разорваны прилично, но это не проблема, сутки в регенераторе – и будет свеженьким, как огурчик».

Узнав об этом, дежурный по полигону скомандовал продолжение тренинга. Из вольера выпустили следующую партию кроковольфов, а где-то возле северных ворот третья группа начала движение. Девять их товарищей – все, кроме раненого Дэла – замерли у стеклянной стены, ожидая, чем закончится новая игра со смертью.

Клещ как в воду глядел – третья группа оказалась самой слабой, за нею действительно требовалось постоянное наблюдение. Сержант сумел без потерь довести две тройки бойцов почти до самого южного створа, и трагедия разыгралась на глазах у всех.

Как же лоханулся Слепой? Вот уж ирония судьбы, в первый день сержант дал ему такое прозвище, и точно в соответствии с ним боец прокололся. «Почему не представляемся, рядовой?» – «Не заметил, как вы подошли, сэр!» – «Ясно, Слепой, можешь не представляться…»

Прозвище ли так повлияло на их товарища или просто на роду было написано, а Клещ только подметил?

Вспух желто-серый холм в пяти метрах от бойца, реки песка потекли со спины страшного хищника, а Слепой еще тормознул, сначала отвесил челюсть от удивления и только потом выбросил руку с пистолетом, открыл огонь.

– Дурак! – простонал Быкан, хватаясь за голову. – Дурак! Почему разрывными? Ну, почему?!

Это было ужасно. Они находились в пятидесяти метрах от товарища и ничем не могли ему помочь. Для всех так и осталось загадкой: Слепой перепутал цвета патронов или сознательно поставил разрывные, синие, а не бронебойные, черные? И, уж если выбрал разрывные, так надо было метить в глаза, в пасть!

Да разве в такой суете угодишь этой голодной сволочи в глаз?!

Разрывные пули оказались бессильны перед толстой кожей, они просто отскакивали ото лба, от тела, а Слепой, ничего не понимая, все лупил в корпус. Потом кроковольф прыгнул на жертву с разбегу, совсем как волк, пытающийся в первой же атаке добраться до горла.

Ботаник и Поэт развернулись, но замерли с поднятным оружием – боялись угодить в своего товарища. Слепой жутко закричал, хотел закрыться руками, но хищник действовал с чудовищной быстротой. Хрустнула кость, так неприятно – звук был хорошо слышен через внутренние микрофоны костюма агонизировавшего товарища. Кроковольф добрался-таки до горла, разорвал защитный «панцирь». Отыскал тело человека, и крик захлебнулся.

Клещ подбежал слишком поздно – по песку растеклось огромное кровавое пятно, выпотрошенная оболочка валялась тут же. Такая нелепая, жалкая…

Сержант расстрелял в убийцу всю обойму, только это не могло повернуть время вспять. От Слепого не осталось ничего, кроме кровавых брызг на песке. И тех кусков мяса, что не успел дожрать кроковольф.

– Зачет! – сказал офицер, когда четырнадцать бойцов «Метлы-117» построились возле южного створа. – Один из шестнадцати в минус, при одном раненом, которого не бросили, своевременно эвакуировали. Нормальный показатель. Зачет, сержант! Ваша группа готова к действиям на реальных планетах.

А Сергей вдруг припомнил первый день, слова Клеща: «Сейчас нас девятнадцать, включая меня. За время обучения группа сократится до пятнадцати человек. Ровно так, как положено по штатному расписанию… Каким путем сократится? За счет естественной убыли…»

Тогда улыбка Клеща показалась странной. Теперь любой из «Метлы-117» понимал, отчего. Опытный сержант знал, что такое «естественная убыль», а им еще предстояло это постичь на собственной шкуре.