Спали они в ту ночь плохо, однако утром ночные страхи развеялись — солнце ослепительно сияло, пологие склоны гор, казавшиеся накануне мрачными и пустынными, утопали в полевых цветах.

Им предстояло, однако, провести еще одну ночь в Апеннинах, и это снова означало ночлег в какой-нибудь плохонькой гостинице, не лучше, чем та, где они останавливались накануне. Капитан Эрншоу, однако, не надеясь на гостеприимство подобного убежища, благоразумно припас цыплят и яиц, купленных по дороге, а также свежих овощей и фруктов.

Его слуга отлично готовил, и, когда подали обед, Берил, проголодавшаяся за долгий день в пути, заявила, что лучше их не угостили бы даже в Карлтон-хаусе. Вечер был погожий, простые столы, покрытые грубыми льняными скатертями, жесткие стулья, пол без ковра — все это выглядело привлекательным и забавным, и трапеза обернулась не испытанием, а веселой пирушкой.

Берил переоделась из запыленного дорожного костюма в бледно-розовое атласное платье, и жена хозяина и хорошенькая молоденькая итальянка, которые прислуживали за столом, раскрыв рот, глядели на нее восхищенными глазами. Клиона была в своем единственном платье из белого муслина, но по крайней мере оно было новое и свежее, и, выпив бокал легкого золотистого вина, налитого лордом Рейвеном, она забыла о своей внешности и присоединилась к общему разговору, смеху и веселью.

Весь обед Берил кокетничала с женихом, болтая беззаботно и непринужденно. Его светлость это забавляло, а Клиона наблюдала за подругой с нескрываемым восхищением. Когда Берил того желала, она была неотразима, очаровательна, как никто, она игриво поглядывала сквозь длинные темные ресницы на лорда Рейвена блестящими глазами, сердито надувала румяные губки в ответ на некоторые реплики. И вдруг Клиона поняла — перед нею жених и невеста, а она посторонняя.

Полагая, что они хотят остаться наедине, она извинилась и вышла в сад.

Пообедали рано, было еще совсем тепло, солнце садилось, окрашивая сияющий небосклон в яркий пурпур. И Клиона внезапно испытала прилив счастья. Перед ней новый незнакомый мир, который ей суждено открыть для себя. Предстоит столько увидеть, столько узнать, ей почудилось на мгновение, будто она сумеет познать сокровенные тайны вселенной.

Она прошла через маленький сад и оказалась на склоне горы. Даже деревья странной формой отличались от привычных английских. Она принялась собирать цветы, некоторые из них были ей незнакомы — великолепные, яркие, они были восхитительны, и Клиона любовалась ими.

Она гуляла, все вокруг навевало покой, и в то же время поэтическая красота пейзажа внушала радостный трепет, а великолепие темного кипариса, чей силуэт вырисовывался на закатном небе, привело Клиону в восторг, от которого перехватило дыхание.

Любуясь кипарисом, она вдруг заметила человека, наблюдающего за нею, и почувствовала беспокойство — слишком далеко она ушла от гостиницы.

Одежда на незнакомце была грязной и рваной, из-за широкого пояса торчали рукоятки кинжалов, а под низко надвинутой широкополой шляпой виднелись золотые серьги, блестевшие в лучах заходящего солнца. Он не спеша направился к Клионе.

Она глянула через плечо в сторону гостиницы и увидела, что сзади к ней приближается еще один разбойник, а третий подходит сбоку. Ее охватил ужас, когда она поняла, какая ей грозит опасность. Но было слишком поздно!

Она рванулась бежать, но ее окружили. Двое схватили за руки, она закричала, но тотчас же тяжелая рука грубо и жестко зажала ей рот.

— Тихо, синьорина, и мы не причиним вам вреда, — сказал один из напавших.

Клиона говорила по-итальянски и поняла сказанное, несмотря на незнакомый диалект и грубую невежественную речь.

— Куда вы меня ведете?

— А вам это знать ни к чему, — ответили ей. — Не зовите на помощь, синьорина, или вам придется плохо.

Бессмысленно кричать, поняла Клиона. Вряд ли Берил или лорд Рейвен, занятые разговором, услышат ее; слуги в кухне, и любой шум извне будет заглушен грохотом кастрюль и резкими голосами хозяина и его жены.

— Я не стану кричать, — сказала она спокойно.

— Так-то оно лучше, — был ответ. — Негоже затыкать рот такой прелестной синьорине.

Он смотрел на нее с похотливым блеском в глазах, и Клиона затрепетала от ужаса, какого она никогда прежде не испытывала, и тут же сзади ей набросили на лицо носовой платок, завязав на затылке.

— А теперь пойдемте с нами, — сказали ей. — И не раскрывайте рта, не то кляпом заткнем.

С этими словами ее подняли на руки, и невероятным усилием воли Клиона удержалась от крика. Ее пронесли несколько шагов и посадили на спину какому-то животному. По его движениям она догадалась, что это мул. Ей пришлось обеими руками ухватиться за седло и поблагодарить бога, что похитители пешие, быстро передвигаться не могут.

Шли извилистой тропой под низко нависающими ветвями деревьев. Шуршали сухие листья под копытами мула, иногда раздавался треск сломанных сучьев, шелестел внезапно набегающий легкий ветерок.

Клиона думала о том, сколько пройдет времени, пока ее хватятся. Берил и лорд Рейвен погружены в беседу, могут пройти часы, пока они спросят о ней, да и то решат, что она легла спать. Единственная надежда, что у них с Берил одна спальня и, если та поднимется наверх, она увидит, что комната пуста, а Клиона не ложилась.

«Что предпримут они тогда? — спрашивала себя Клиона. — Какой выкуп запросят бандиты?» Она понимала — ее похитили ради выкупа. Так было проще отнимать деньги у путешественников, и Клиона о подобных случаях знала. Лорд Рейвен, как она полагала, даст им, сколько они запросят. Между нами всегда встают деньги, думала она с горечью, начиная с золотой гинеи, которую он положил ей в руку, а она в сердцах бросила ему вслед.

Мул нес ее вперед и вперед. Они, должно быть, покинули защищенное деревьями место: внезапно подул резкий холодный ветер, и Клиона мерзла в тонком платье.

Она боялась, что скоро придется пожаловаться, что ей холодно, но тут мула резко дернули за поводья, он остановился как вкопанный, и кто-то снял ее и опустил на землю.

Клиона стояла в растерянности, боясь пошевелиться. Ее снова подняли на руки, пахнуло потом, табачным перегаром, чесноком, Клиону затошнило, и она отвернула голову. Но через мгновение ее опустили на землю и тут же сняли с глаз повязку.

Она ожидала оказаться в пещере, но, к своему удивлению, увидела комнату, где было пусто, стоял только стол, в очаге ярко горел огонь, вокруг сгрудилось несколько человек. Свет едва проникал сквозь грязные разбитые окна, и горели три свечи, вставленные в горлышки бутылок.

После путешествия с завязанными глазами Клиона не сразу привыкла к свету, но потом ясно разглядела находившихся в комнате. По виду это были отвратительные головорезы, добывающие себе на жизнь, грабя и убивая незадачливых путешественников.

Один из них показался ей даже более отвратительным, чем его сообщники. Он был выше ростом и смуглее лицом, за поясом у него виднелся целый арсенал оружия, серьги казались богаче и красивее, чем у остальных. По тому, как он держался и с каким почтением на него смотрели присные, было ясно, что это главарь.