Теперь я выглядел более круто: со мной была не нянька, а телохранитель! Отчего бы не сходить к воинам.

Конечно, стражи были теми еще сволочами. Они прекрасно помнили мой первый визит и всё пытались развести меня на новый позор. Под маской почтения сквозила насмешка. Я, конечно, отказывался, а вот Хвост рвался защитить мою честь, как одержимый! Я не мешал, мне нужен был контент, чтобы получать новый опыт, новые знания.

Как они его били! Я не уверен, но казалось, что с моим телохранителем стражи бьются более зло, чем друг с другом. Похоже, в их компании новый статус вчерашнего соратника считался однозначным повышением, а не наказанием. Ну, конечно: они тут в три пота тренируются под началом Глыбы, а этот счастливчик лежит под бочком «императора» и радуется жизни.

Хвосту доставалось не по-детски. Он явно был не самым лучшим бойцом. К тому же, невысокий, худой — ярко-выраженный эктоморф. Стражи валили его наземь, но парень вставал снова и снова. Глаза его горели, Хвост и не думал отступать — я словно смотрел начало истории про капитана Америку. Ибо у моего телохранителя не было ничего кроме отваги и верности идеалам. Только вот вряд ли здесь найдется «сыворотка суперсолдата», чтобы мой воин смог доказать всем, какой он молодец.

Поэтому я сам останавливал схватку и уводил побитого телохранителя к себе. Ночью мы тихонько выбирались на крышу, Хвост учил меня премудростям боя, а я пытался «вылечить» его разум.

— Все люди разные. Одни сильные, другие слабые, одни хитрые, другие простые. Вот у меня всего одна рука. И я не пытаюсь сравниться с теми, кто умеет хорошо пользоваться сразу двумя. Это глупо. Нужно найти у себя сильные стороны, Черный Хвост. А противника побеждать там, где тот слаб.

Парень слушал меня, закусив губу, почтительно кивал. Но не понимал. Он был воином. И хотел побеждать, как воин. Переламывать силу силой. Во славу своего «императора».

В тот день его еще только собирались бить. Но на этот раз Хвосту повезло. На ратный двор вошли сразу трое: генерал Глыба, толстяк Мохечеката и Куакалли.

— Вот он! — обрадовался мой толстый дядюшка.

Родичи почтительно склонились, даже Глыба попытался согнуть свою каменную шею. После чего мой «военный министр» заговорил.

— Владыка! Прибыли гонцы из Двадцати Сосен. На них напали оцколи. Пришли в ночи, потравили поля, залезли в амбар. Когда сторожа пытались их остановить, разбойники побили их. Один даже умер от многих ран. Люди пришли к тебе за защитой и справедливостью.

Повисла тишина. Я застыл, не зная, что делать. Только-только мне стало казаться, что я овладел ситуацией, как хихикающая за углом жизнь подкинула мне новые грабли под ноги. Я догадывался, к чему идет дело, но липкий страх залепил мне рот, обездвижил разум.

— Должны ли мы покарать разбойников-оцколи? — Глыба не смог скрыть недовольство в вопросе.

Что ж, вариантов здесь, видимо, не было. «Император» обязан не только представлять интересы народа перед богами, но и защищать их тут, на грешной земле.

— Мы должны покарать разбойников-оцколи, — деревянным голосом повторил я фразу утвердительно.

И худшие мои опасения подтвердились почти сразу: покарать каких-то оцколи должен был именно я. Лично и непосредственно.

— Великий Желтый Змей Земли … оцколи, словно …! В его зубах и когтях … сила! Мощь свою Змей … владыке Сухой Руке! И повергнет избранник врагов, и принесет в Крыло … и добычу!

Медработник упражнялся в красноречии передо мной, обещая успех грядущего предприятия. Мы стояли на первой ступени недопирамиды, прямо у алтаря. В храм не пошли, видимо, война тут — не такой большой повод. На алтаре лежало выпотрошенное тело маленькой собачки. Перемазанный в крови жрец кидал на жаровню ее крохотные сердечко, печень, какие-то другие потроха и следил за извивами дыма. Дым извивался «правильно» — меня ждала победа.

Я стоял на платформе грозный и величественный. Меня уже облачили в толстую стеганую рубаху-доспех, сверху повесили оплечье из толстой кожи. Всё это было густо украшено и расшито. Самый писк — это шлем. Деревянная «шапка», к которой крепились деревянные нащечники и подбородочник, выполненные в форме нижней челюсти какого-то монстра. Мое лицо оказалось в обрамлении десятков острых зубов, я словно из пасти выглядывал. Макушка шлема была утыкана когтями, клыками, перьями — всем на зависть!

Нет, серьезно! Это выглядело круче короны. И я бы искренне восхищался своим грозным видом, если бы не знал, что меня сейчас пошлют «повергать». Конечно, не в одиночку. Внизу стояла двадцатка стражей — половина моей дворцовой армии. Кроме того, услышав о походе, к нам прибилось десятка три деревенских обалдуев: все молодые, если не сказать, юные.

И мой верный Хвост.

Вот такая армия возмездия — полсотни полуголых мужиков и однорукий «император».

Затягивать с войной не стали. Трех часов не прошло с момента, как я услышал о нападении, а мы уже вышли на тропинку и двинулись вдоль реки на восток. Впереди — стража. Шли строго по двое, в самой середине строя — я на носилках. Да, «императора» на повергание несли четыре воина. Прямо, как в том анекдоте: вдруг война, а я уставший.

Сзади размазанной по рукаву соплей тянулись ополченцы. Не нравились мне они. Лица радостные, вид боевой, да только они напоминали больше сборище бомжей. У одного копьецо в руках, у другого — каменный топор, третий вообще с толстой палкой в руках! Стража смотрелась на порядок круче. У каждого — стеганый доспех, квазишлем с торчащим хохолком. В одной руке мака, в другой — круглый расписной щит. Я такие уже видел: сплетенные из прутьев, обтянутые кожей, они были подбиты под кожей многими слоями ткани — уж не знаю зачем. За спиной у каждого висела связка дротиков и копьеметалка.

Наше крохотное воинство растянулось по тропе метров на двести. А сколько бы места заняла, например тысяча человек?

Вверх по Серой Воде мы шли до вечера. Шли медленно, потому что постоянно кто-то отставал, из-за чего-то останавливался. Общинников даже не ждали — сами догонят, но нередко задерживались стражи. Хотя, чего лукавить: больше всего движение тормозил я на своем тростниковом паланкине представительского класса.

В сумерках на той стороне стал виден большой приток, впадающий в главную речку. У места их слияния развалилась деревенька. Мы нашли брод и с трудом перебрались на правый берег. Увы, это были еще не Двадцать Сосен. Местный вождь-имачата с радостью встретил нас, пригласил к себе. Решено было остановиться на ночь, а карательный поход продолжить завтра. Войско осталось