Американцы сделали заказ, смена стремительно близилась к концу.

Выписав последний чек, она отправилась переодеваться, затем привычно и неторопливо отправилась к ветхому и неуютному дому, где снимала дешевую комнату. Она шла понурившись, не глядя по сторонам, рассеянно думая о чем-то неясном или вовсе ни о чем не думая, ловя лишь приглушенные отзвуки кипения окружающей жизни, доносящиеся до ее сознания.

Интересно, где он находится? В Нью-Йорке ли заключает контракты, в Латинской ли Америке гуляет по пляжам с роскошной мулаткой или на Дальнем Востоке смотрит на Тихий океан с другой его стороны?

Она неустанно думала о нем, чего не случалось даже в период ее проживания на греческом острове, когда она знала, что их связь скоро прервется, каждую минуту ожидая наступления конца и тревожась о своей дальнейшей судьбе… Теперь же былые тревоги полностью отступили. Она поняла, что могла бы полнее и беззаботнее жить в ту теперь уже далекую счастливую пору.

Из-за выступивших на глаза слез она долго не могла попасть ключом в замочную скважину на темной лестничной площадке. Неожиданно чья-то сильная рука легла на ее дрожащие пальцы и знакомый голос произнес:

— Позволь мне…

— Как? Это ты? Здесь? Но что ты здесь делаешь? И как здесь оказался? Откуда ты узнал? — засыпала она его вопросами.

— Успокойся, — тихо сказал он, легко отрыл дверь, будто делал это каждый день, и, пропустив ее вперед, спросил: — Позволишь мне войти в твое жилище?

— Пожалуйста, конечно… Но что ты делаешь здесь?

— Ужасно! Этот дом тебе совершенно не подходит, — объявил он, бегло осмотревшись. — Эта халупа недостойна тебя, милая.

— Зачем ты здесь? — спросила Шанталь иначе.

— Забрать тебя.

— Ангелос…

— Собирай вещи. Я помогу тебе. Скажи, что делать? — деловито спросил мужчина.

— Но почему?

— Тебе нужен нормальный дом. Дом, в котором хочется жить. А не эта отсырелая дыра на задворках Парижа.

— У меня нет денег на лучшее.

— Мы слишком часто затрагивали тему денег, Шанталь, и так и не поговорили о главном. Так что присядь и выслушай меня внимательно, дорогая.

Он протянул ей папку, полную каких-то бумаг.

— Что это?

— Твой бизнес-план, милая. То, что позволит тебе сделать вопрос денег второстепенным, а вопрос творчества — первичным. Читай.

— Не понимаю, — пробормотала молодая женщина.

— А ты почитай, — терпеливо повторил ей Ангелос Зувелекис.

Шанталь откинула обложку и прочла надпись крупными красивыми буквами:

ЗУВЕЛЕКИС — КОЛЛЕКЦИЯ

— Я намерен организовать в своей корпорации подразделение дизайна модной одежды и аксессуаров. И нанимаю тебя в качестве модельера. Я позабочусь о том, чтобы ты в сжатые сроки освоила современные технологии моделирования и пошива. Уверен, у тебя все получится. А после… После ты сама сможешь распоряжаться своим временем и талантом… Читай бизнес-план.

— Но откуда такая уверенность в том, что этот проект станет успешным?

— Я никогда не бросаю денег на ветер, милая. Могу назвать имена как минимум дюжины клиентов, которые, прельстившись твоим нарядом на афинской вечеринке, хотели бы стать владельцами чего-то столь же элегантного. И я уже намекнул им, что это возможно… Но в таких условиях, как здесь, ты работать, разумеется, не можешь. Тебе необходимо пространство для приема клиентов, примерок, портняжного оборудования и шитья. Я уже присмотрел несколько площадей под аренду. Тебе лишь остается выбрать.

— Но это же настоящее большое дело!

— Вот именно, — подтвердил Ангелос.

— Это масштаб и обязательства.

— А еще прибыль, — напомнил он.

— Но прежде я не бралась ни за что подобное и шила от случая к случаю, скорее от безысходности, нежели от великого желания.

— И что же?

— Вдруг я не справлюсь, вдруг вложенные в проект средства не окупятся, вдруг клиенты окажутся недовольны, вдруг…

— Прекрати, Шанталь! — строго сказал Ангелос. — Разве ты не мечтала о чудесной возможности заняться собственным делом, разве не стремилась к истинной независимости и творческой самостоятельности, разве не к этому все эти годы шла, терпя лишения?

— Да, но…

— Да! И никаких отговорок. Да! Ты не можешь больше перебиваться с хлеба на воду и мотаться по свету. Ты не можешь больше довольствоваться малым, зная, что достойна большего. Если ты откажешься от этого шанса сейчас, знай, что другого больше не будет никогда. И что тебе тогда останется от многообещающей молодости? Одни лишь разочарования. Но, поверь, я ни за что не допущу этого.

— Ангелос, ты делаешь все это ради меня? — умиленно спросила женщина.

— Я делаю это для себя, для нас, для нашего будущего.

— Ты думаешь, у нас может быть общее будущее? — с робкой надеждой пробормотала Шанталь.

— Мы с тобой поженимся, — убежденно проговорил Ангелос.

— Поженимся? Я не ослышалась?

— Ты не ослышалась, любимая. А это тебе кольцо, чтобы отмести прочь всякие сомнения, — сказал мужчина и протянул ей маленькую коробочку.

— Кольцо? Мне? — изумленно прошептала она.

— Ты так и будешь постоянно переспрашивать? Мы теряем время. Неужели тебе так нравится торчать в этой дыре?

— Кольцо… Оно великолепно, Ангелос. Это просто невероятно! Я не в состоянии уразуметь это! Мы действительно поженимся?

— Только если ты ответишь мне согласием, дорогая, — отозвался Ангелос Зувелекис. — Заметь, в кольце редчайший розовый бриллиант. Стоило мне увидеть его, у меня не осталось больше сомнений, что это кольцо создано для тебя. Надень же его. Ах да, давай я тебе помогу…

Ангелос надел сияющее кольцо на безымянный палец своей возлюбленной.

— Пришлось впору, — счастливо заметила она.

— Я не сомневался… Запомни этот миг, родная. Давай скрепим его поцелуем и поскорее покинем этот убогий домишко, — призвал он ее и нежно поцеловал в губы. — На самом деле, детка, прости, но это не настоящий бриллиант, а милая безделушка. И стоит всего три евро. Мне хотелось лишить тебя возможности говорить все те глупости, которыми ты обычно забиваешь себе голову. Я преподнес тебе дешевое колечко, чтобы не дать тебе повода для отказа.

— Ты шутишь?

— Нисколько, — ответил Ангелос. — Я же знаю, как ты щепетильна в вопросе денег. Не хочу, чтобы наша совместная жизнь началась со скандала. Но ты так и не дала мне ответ. Ты согласна быть моей женой?

— Ты этого хочешь? — все еще отказываясь верить, спросила она.

— А зачем иначе я бы появился здесь, любимая?