В начале 30-х годов Харнак примкнул к Союзу работников умственного труда, созданному при участии Компартии Германии для оказания в легальных условиях влияния на круги немецкой интеллигенции. По тактическим соображениям КГП избегала открытого участия в деятельности Союза. Объединение, как это ни покажется странным, сохранилось при фашистах, не распознавших его сути или посчитавших удобной формой для наблюдения за «либерально настроенными болтунами». Харнак не только вошел в руководящий комитет Союза, но со временем его влияние в нем возросло, а сама организация послужила как бы основой для создания берлинской группы антифашистов. Единомышленники Харнака, позднее сплотившиеся вокруг него, пришли в основном из Союза работников умственного труда.

Одновременно Харнаку надо было зарабатывать на жизнь. Найти работу даже такому квалифицированному человеку, как Харнак, было трудно. Он служил в органах самоуправления провинциального Зальфельде, был судебным заседателем. В начале 1935 года Харнак получил должность референта в имперском министерстве экономики.

Во главе министерства стоял Ялмар Шахт, циничный пройдоха и махинатор, сделавший ставку на нацистов. Он вступил в Национал-социалистическую партию в 1932 году, накануне прихода нацистов к власти, и очень скоро стал доверенным лицом Гитлера в финансовых делах. Депутат рейхстага, имперский министр экономики, министр без портфеля и президент Германского имперского банка, он своими манипуляциями дал возможность Гитлеру финансировать гигантскую программу перевооружения, сохранив при этом ее полную секретность. Позднее мир содрогнулся, столкнувшись с плодами деяний Шахта, принесших народам Европы кровь и страдания.

А. Харнаку представился уникальный случай увидеть нацистский режим, так сказать, изнутри, через призму экономики, имевшей решающее значение для реализации нацистской программы. Вывод его был определенным: с нацистами надо бороться. Но какими средствами и методами? Разумеется, Союз работников умственного труда или АРПЛАН не могли свергнуть диктатуру Гитлера. Это было им не по плечу. Но они способствовали прозрению своих участников, раскрывали перед ними пагубность фашизма для немецкого народа, подводили к выводу, то борьба с гитлеризмом — неотложная задача. Но кто же нанесет Гитлеру смертельный удар и освободит

Германию от его тирании? Арвиду пришлось основательно задуматься над этим вопросом.

Не исключено, что во время посещения советского посольства он задавал себе все тот же вопрос, от ответа на который зависело очень многое. Можно встретить, например, утверждения о том, что Харнак в начале 30-х годов встречался с советским торгпредом Д. Канделаки и С.А. Бессоновым, советником посольства СССР.

Документально эти сведения не подтверждаются. Тем не менее о Бессонове известно, что он до назначения в Берлин активно участвовал в политической жизни Советской России, вначале как эсер, а затем член РКП(б). За оппортунистические взгляды ему было вынесено порицание Бауманским райкомом Москвы. Окончил Институт красной профессуры. В Берлине держался независимо, имел автомашину, на которой по каким-то делам регулярно выезжал в Прагу. В 1938 году он был отозван в Москву и проходил по так называемому процессу правотроцкистского блока. Был осужден к длительному тюремному сроку, однако затем по решению особого совещания расстрелян. В 1988 году посмертно реабилитирован.

Поскольку не обнаружено документальных данных, трудно утверждать, встречался ли Бессонов с Арвидом Харнаком. А если да, то, о чем с ним беседовал?

В то же время достоверно известно, что доверенное лицо резидентуры внешней разведки в Берлине А.В. Гиршфельд, сотрудник постпредства СССР, длительное время поддерживал контакт с А. Харнаком. В справке, написанной Гиршфельдом 2 мая 1938 года, отмечается, что он познакомился с Харнаком, приват-доцентом Гисенского университета, в 1932 году через профессора Ф. Ленца. Оба, Ленц и Харнак, выступали за сближение Германии с Советским Союзом, считая целесообразным использовать в этих целях АРПЛАН. По сведениям Гиршфельда, Харнак ранее выступал с националистических позиций, но позднее стал марксистом, о чем заявлял в узком кругу своих друзей. Весной 1935 года Гиршфельд привлек Харнака к сотрудничеству с советским посольством. В это время Харнак служил в министерстве экономики и по своему положению имел доступ к интересующим разведку материалам — торговым договорам и валютным операциям Германии. По словам сотрудника, с которым Гиршфельд познакомил Харнака перед отъездом в Восточную Пруссию, он передал нам ценные материалы — подлинники секретных соглашений и договоров Германии с некоторыми странами. Примерно за три дня до своего отъезда из Берлина, пишет Гиршфельд, 12-го или 13 апреля 1938 года, представитель постпредства возобновил связь с А. Харнаком.

Арвид Харнак сделал выбор. Он не считал секреты рейха тайной немецкого народа и полагал целесообразным способствовать их раскрытию.

По сведениям резидентуры легальной разведки в Берлине, Харнак дал согласие на добровольное сотрудничество по идейным соображениям, считая, что у него и Советского Союза общая цель — поражение фашизма и возрождение Германии на демократических основах, с учетом национальных интересов немецкого народа.

В документах службы безопасности Германии — РСХА можно найти свидетельства того, что Харнак, как руководитель «Красной капеллы», боролся не только против национал-социализма, что уже было смертельным грехом с точки зрения законов рейха и нацистской морали, но связывал возрождение Германии с растущей духовной силой России.

В письме к брату Фальку, датированном 1933 годом, Арвид Харнак так сформулировал свое политическое кредо: «Теперь передо мной стоит ясная цель: моя жизнь принадлежит рабочему движению; моя работа должна носить в первую очередь научный и лишь затем практический характер...»

Жизнь уточнила позицию молодого ученого. Нацистским судьям, решавшим его судьбу, Арвид Харнак бросил в лицо: «Моей целью было уничтожение гитлеровского государства любыми средствами. Я был твердо убежден, что идеалы Советского Союза принесут миру спасение».

Нельзя не проникнуться глубоким уважением к этому бесстрашному человеку, сумевшему устоять в мутном потоке лжи и хулы на коммунистов и СССР.

Несколько слов надо сказать о Гиршфельде, нашедшем общий язык с А. Харнаком, внушившим ему доверие и завоевавшим его расположение.

Александр Владимирович Гиршфельд, он же Вячеслав Кантр, родился в 1897 году в городе Юрьевка Днепропетровской области, в семье врача, еврей. В 1918 году вступил в РКР(б). До 1931 года служил в Красной Армии на командных должностях. Окончил военную академию, а затем юридический факультет МГУ. Хорошо знал немецкий язык и в меньшей степени английский. С 1931-го по 1938 год находился на дипломатической работе в Германии. В Берлине поддерживал близкие отношения с сотрудниками внешней разведки Б.Д. Берманом, К.И. Силли и Б.М. Гордоном. В посольстве курировал вопросы культурных отношений Германии с СССР. Прибыл в посольство как работник Всесоюзного общества культурной связи с заграницей (ВОКС).

Арестованный в 1938 году председатель ВОКС Бортников во время следствия заявил, что ему известно о том, что Гиршфельд якобы является немецким шпионом. Подобные подозрения могли повлечь за собой только арест. Что стало с А.В. Гиршфельдом, точно неизвестно, но, по некоторым сведениям, он выжил и в дальнейшем занимался научной деятельностью.